Я подняла глаза и увидела, что каменная стена Рога Изобилия испачкана чьей-то кровью. У меня похолодели руки, а на душе стало еще более неспокойно, сразу же появилось ощущение опасности, хоть я и понимала, что одна.
Я прошла чуть вперед и увидела жуткую картину, которая заставила меня упасть на колени и зажать рот руками. Хотя я понимала, что вряд ли меня вырвет, так как я уже достаточно давно не ела.
Прямо перед входом в Рог Изобилия было воткнуто в землю большое копье, на которое был нанизан… труп. Я сразу поняла, что это девушка, судя по достаточно хрупкому телосложению…
- Тиа, - я поднялась на ноги, - нет, нет!
Забыв про то, что меня тошнило от увиденного зрелища, что я даже боялась приближаться к этому… телу, которое было нанизано словно кусок мяса перед поджаркой, я подошла к трупу и тут же поняла, что это не Тиа. Тело изуродовали сильно, но как ни странно, по лицу вполне можно было понять кто это. Ее я узнала сразу, это девушка с Ванахейма.
Внизу, вокруг копья были разбросаны обгорелые ветки, и была сожжена трава. Девушка обгорела наполовину, по пояс, а на руках кожа обгорела на пальцах, ладонях, кистях рук. Естественно я прекрасно понимала, кто это сделал и поэтому, мне еще сильнее захотелось убраться с этой поляны.
Я быстро забежала в пещеру и начала раскидывать всевозможные рюкзаки и сумки в сторону. Лишь в дальнем углу Рога Изобилия, я наткнулась на чемоданчик, в котором лежали всевозможные медикаменты. Оставшись вполне довольной, я наполнила колчан стрелами, взяла еще один нож и прихватила небольшой рюкзачок с едой. Кое-как запихнув чемоданчик в рюкзак, я вышла из пещеры.
Я не смогла ничего толком сообразить или понять, когда внезапно я почувствовала удар по лицу и металлический вкус крови во рту. Я упала на землю, ударившись головой со всего маху. В ушах тут же раздался неприятный писк, а зрение помутнело, и я все видела как сквозь размытую пелену.
Я почувствовала, как кто-то берет меня за грудки и сильно трясет, после чего мне снова дают со всего маху в челюсть. Я сплевываю кровь, а с меня снимают рюкзак, колчан и грубо прижимают к земле. Я слышу чьи-то крики, но не могу ничего понять. Единственное, что стало понятно, так то, что теперь я труп.
- Видишь, что бывает с теми, кто берет чужое! – Меня хватают за волосы, и я снова вижу обгорелое тело девушки, нанизанное на копье. – Видишь!
Я узнаю истеричный злой голос Сатины, с каким-то безразличием отмечаю, что меня убьет именно она. Что-ж, огненная великанша страстно желала моей смерти, теперь она осуществит заветную мечту…
Сатина грубо утыкает меня лицом в землю. Я не успеваю закрыть рот, из-за чего глотаю пыль, и земляные комья попадают мне в рот. Меня бьют ногами прямо по ребрам, а затем пару ударов приходится в живот и вот тут я поняла, что действительно умру.
- Мне так жаль, что Энр и Мариус не увидят твоей кончины, но я не могу сдержаться.
Сатина рывком поднимает меня на ноги, ударяет по лицу, из-за чего я падаю. Затем, она пинает меня ногами, чтобы я перевернулась на спину и садится сверху.
- А где же Локи? – с притворной грустью спрашивает она. – Подыхает где-нибудь в укрытии? Он ведь ранен, причем сильно.
Я молчу, просто стараюсь отвернуть голову, чтобы не смотреть этой мрази в лицо. Но Сатина хватает меня за шею и заставляет посмотреть на нее, приставляя к лицу нож.
- Ангел мой, интересно, а что будет с тобою, если тебе изуродовать лицо?
- Спрашивает великанша с изуродованной душой! – говорю я и мотаю головой, стараясь освободиться от железной хватки, но за это я лишь снова получаю удар по лицу.
Сатина, с маниакальным выражением лица, хватает меня за подбородок, и поднимает нож… через пару секунд, я чувствую, как лезвие разрезает кожу на лбу и теплая кровь заливает мне левый глаз. Я кричу и извиваюсь, стараюсь вырваться, но это как будто придает Сатине сил. Она сильнее хватает меня, чуть ли не вжимает мое тело в землю и проводит ножом по правой стороне лица, возле самого уха и до подбородка.
Внезапно раздался пушечный выстрел. Сатина резко дергается, и хватка ее становится слабее. Я резко пинаю ее коленом в пах и скидываю с себя. Она, прибывая в некотором замешательстве, лежит на земле, а я хватаю нож и с громким криком подбегаю к великанше. Я пинаю Сатину в живот со всего маху, несколько раз, вкладываю в удары всю силу, которая у меня есть. Она пытается подняться, я с каким-то остервенением втыкаю нож ей ногу, чуть выше колена. Сатина кричит и извивается от боли, я вижу, что она боится и старается просто отползти от меня. Я не могу остановиться, догоняю ее, хватаю за волосы и бью со всей силы по лицу. Быстро стерев кровь с левого глаза, беру нож и сажусь сверху на нее точно также, как и она сидела на мне минуту назад.
- Думала, ты можешь убить меня! – кричу я и дергаю ее за волосы сильнее.
Сатина что-то пытается сказать, а я просто начинаю бить ее по лицу. У меня болят костяшки до жути, и они стерлись в кровь, я слышу, как хрустят суставы моих рук и понимаю, что потом будет нестерпимая боль, но продолжаю бить. Останавливаюсь я тогда, когда великанша теряет сознание.
Я встала с земли, взяла лук и стрелу, и натянула тетиву.
- Счастливых Голодных Игр! – прошипела я и отпустила стрелу, которая с глухим звуком втыкается в тело. Раздается пушечный выстрел.
========== Глава девятнадцатая. ==========
От лица Локи.
Периодически я прихожу в сознание от сильной боли. Меня бросало то в жар, то в холод и единственное, что я хотел, так это, чтобы все закончилось. Я слышал чей-то лихорадочный шепот и чувствовал чьи-то прикосновения. Мне до безумия хотелось открыть глаза, но я не мог. Мои веки отяжелели настолько, что открыть глаза, мне казалось чем-то нереальным… отяжелело все мое тело. Оно было обмякшим и мне казалось, что одно неосторожное прикосновение, и я просто растекусь как вода.
Короткие отрезки времени, когда я приходил в себя и снова терял сознание, были просто ужасными! Это было сравнимо с бурной рекой, тебя несет бешеный поток, и ты то выныриваешь и жадно хватаешь ртом воздух, то снова погружаешься на глубину…
Я отчетливо запомнил последний отрезок времени, когда я прибывал в сознании. Мне было до дикости холодно, а боль в боку было очень трудно терпеть, я слышал собственные стоны, а потом почувствовал знакомые прикосновения.
- Локи.
- Ева…
***
Когда я очнулся в другой раз, я долго не мог сфокусировать взгляд. Боль в боку все еще присутствовала, только не такая дикая и острая. Рана отдавала болью только в том случае, когда я пытался пошевелиться.
Я немного полежал, чувствуя, как воздух заполняет легкие. Я чувствовал чье-то присутствие и естественно, я прекрасно понимал, что рядом со мной Ева. Непонятно было просто сидит она или спит.
Я повернул голову и увидел девушку. Она спала в полусидящем положении, прислонившись спиной к стене пещеры. Я заметил на ее лбу и на правой стороне лица возле уха, красные отметины, словно кто-то хорошенько провел по коже ножом. Рана на лбу была не такая большая, как на правой стороне лица. Порез доставал до самого подбородка. Ева бормотала что-то бессвязное во сне, сжимала руки в кулаки, а иногда резко мотала головой.
Я аккуратно сел и посмотрел на свою рану в боку, что была перевязана белоснежным бинтом. До меня тут же дошло понимание, почему Ева вся искалечена, она добывала для меня лекарство, дралась за него.
Тихонько, не торопясь, держась руками за неровную стену пещеры, я поднялся на ноги и снова посмотрел на Еву, что также беспокойно спала. Я вышел наружу.
Перемена климата немало удивила меня, как и вся обстановка в целом. Вокруг была ярко-изумрудная зелень и ярко светило солнце. На деревьях весело щебетали птицы… и это все казалось очень нереальным. Я вышел к озеру, которое предстало передо мной во всей своей красе! Прозрачна вода и тихая водная гладь, я невольно замер, прислушиваясь к пению птиц и смотря на зеркальное озеро, вода которого красиво блестела в лучах солнца.