- Значит, вы также дружите, и ты не держишь на нее зла.
- Да. Хотя, я думаю, первое время будет неловкость. Но позже она исчезнет. Ева все равно осталась дорога мне как подруга, к тому же мы больше не на играх, притворяться смысла нет, так что… думаю, тут все ясно. – Тиа слабо улыбнулась.
- Что-ж Тиа, ты была очень откровенна, и я, как и многие зрители, безумно рады, что ты выжила! А теперь я бы хотел позвать нашу интриганку, ангела с замашками демона – Еву Рестр!
Я сделала глубокий вздох. Чуть неподалеку стояла Иви, она ободряюще улыбнулась мне. А вот стилистов, Галактиона и главное – Локи, я не наблюдала и почему-то – это расстроило меня.
Я вышла на сцену. Яркий свет неприятно засветил в глаза, я чуть прикрыла веки, но продолжила идти. Все зрители что-то кричали и громко хлопали, я едва поборола в себе желание, зажать уши руками. Подойдя к креслам, я сразу же села и посмотрела на ведущего, что уже натянул свою фирменную улыбочку.
- Ева, странно видеть на тебе серое платье.
- Вы же сами сказали, что ангел с замашками демона, если белый смешать с черным…
- Получается серый, - закончил Оукли, - твоя сущность стала на оттенок темнее?
- Ненадолго, - честно призналась я. – Игры закончились, и я надеюсь, вернуть себе белый цвет.
- Как именно?
- Время. Оно же по сути все лечит. Я хочу просто простить себя со временем.
- Очень мудро.
- Я бы так не сказала. Это просто – надежда, не факт, что она сбудется.
Я переглянулась с Тиаэль, она чуть улыбнулась мне.
- Я так понимаю, у всех участников все стоит буквально на грани, после игр? – снова спросил Малком.
- О да! – в один голос сказала я и Тиа.
- Надеюсь, вы найдете нужную грань.
Мы с эльфийкой просто кивнули.
- Ева, - обратился ко мне Оукли, - все зрители, затаив дыхания, ждут подробностей о тебе и Локи.
Мое сердце замерло при этих словах, а ладони вспотели.
- Все ложно – это единственное, что я могу сказать. Если хотите еще что-нибудь узнать, спросите у него.
Оукли кивнул и посмотрел в сторону камер.
- Тогда позовем нашего прекрасного принца на сцену!
Локи тут же вышел из-за кулис. Я повернула голову в его сторону, чтобы хорошо его разглядеть. На нем тоже был костюм серого цвета, что немало удивило меня. Взгляд его был холоден как никогда, а выражение лица выражало крайнее безразличие ко всему происходящему. Он неторопливо прошел к креслам, пожал руку ведущему и сел. Я тут же отвернулась. Тиа быстро похлопала меня по плечу, как бы пытаясь ободрить.
- Локи, естественно, ты, наверное, прекрасно понимаешь, что все очень и безумно рады твоей победе.
Бог кивнул с таким же безразличным выражением и сцепил руки в замок.
- Сложно было на арене?
- Местами, - проговорил он, - сложно было – когда тебя пытались убить, а легко было, когда ты понимал, что уже кого-то прикончил.
Зрители в зале засмеялись. Я почувствовала себя крайне неуютно, мне захотелось встать с кресла и смыться, будто я последняя трусиха.
- Ты вел себя крайне храбро. Но признайся честно, если бы не Ева, ты бы не выжил тогда, когда тебя ранили.
- Да, я очень благодарен ей за это.
Оукли немного недовольно посмотрел на Локи, а затем протянул:
- Ой, как холодно ты об этом говоришь. Будто Ева не жизнь тебе спасла, а подала кружку с чаем.
Все в зале снова засмеялись, а я поняла, что готова умереть на месте.
- Ты разлюбил Еву, когда узнал, что она тебя обманывала?
Внутри все сжалось. Я косо взглянула на Локи, который, в свою очередь, внимательно посмотрел на Малкома. Ну, давай, скажи, что я ничтожество и пустое место! Уже ведь можно не притворяться и уже можно сказать, что любовь прошла, так ведь будет легче. Но Локи молчал…
- Я не знаю, - внезапно сказал он.
Я почувствовала, что разум как-то затуманился, в голове теперь порхала, словно бабочки, фраза: «я не знаю». Почему он так сказал, зачем, теперь ведь нет смысла врать, что-то выдумывать, игры закончены.
- Значит, любовь есть? – аккуратно произнес вопрос Оукли.
- Сложно сказать, - Локи выпрямился, - Ева замечательная, и я это понял, пожалуй, еще тогда, когда она пошла вместо сестры. Я не могу обвинять ее во вранье, потому что у этого поступка есть мотив – очень серьезный. Она это делала ради родных. Я бы мог сомневаться в ее словах, если бы ее имя выпало изначально, если бы она не жертвовала собой, не шла на игры место сестры. Но тут другая ситуация. Я считаю, что не мне ее судить, к тому же, я сам не святой.
Оукли чуть помолчал, задумчиво глядя на Локи, а затем воскликнул:
- Если ты так говоришь – это уже значит, что она не безразлична тебе! К тому же был момент, когда она пошла за лекарством, ее тогда не убила Сатина…
- Я тоже благодарен ей за это.
- А помириться вы не хотите? – спросил Малком. – Многие уже делали ставки: будет ваша свадьба или нет.
- Нам сейчас не до свадьбы! – внезапно сказала я. – От игр, чувствую, будет сложно отойти.
Оукли как-то тяжело вздохнул и выпрямил спину, внимательно смотря на нас троих.
- Вы сегодня очень скупы на откровения. Игры действительно изменили вас. Что-ж, время эфира подходит к концу…
Я выдохнула с облегчением.
***
Ночью я никак не могла уснуть. Кровавые сцены, чувства вины, страха, одиночества, все смешалось и не давало спокойно уснуть. А еще чертово интервью. О, боги мои, о каких делах любовных может идти речь после всего пережитого!? Однако, сердце болело и обливалось кровью. Когда наступила глубокая ночь, я не выдержала.
Поднявшись с постели, я в одной пижаме вышла из комнаты и направилась к двери, напротив. Я чуть помедлила прежде чем войти, волнение заполнило душу, и я не могла просто открыть дверь и войти в комнату. Словно это было выше моих сил. Но нет, я не уйду! Может, я простою тут час или два, пока надумаю наконец войти в комнату, но не уйду!
Но столько много времени ждать не пришлось. Буквально черед десять минут, глубоко вздохнув, я чуть приоткрыла дверь и прошмыгнула в комнату. Локи не спал, он стоял около огромного окна и смотрел на площадь, где завтра будет проходить церемония награждения.
- А я уже хотел сам выйти и пригласить тебя к себе, чтобы ты там не стояла под дверью как дерево, - протягивает он, не отрывая взгляда от окна.
Я чуть вздрагиваю при этих словах. Кровь приливает к щекам.
- С чем пожаловала? – вяло интересуется он.
- Я просто… - я замялась, - мне надо узнать…
- Ты об интервью хочешь поговорить, - говорит бог и наконец, он соизволил повернуться и посмотреть на меня. – Я это сказал, чтобы просто ввести всех в заблуждение. Не думай, что твое вранье тебе с рук сойдет.
И тут я разозлилась.
- Серьезно? – рявкнула я. – Да мое вранье, по сравнению с твоим вечным скотским обращением – это цветочки. Два раза я спасала тебе жизнь, так что мы квиты.
- Я не просил тебя, спасать мне жизнь! – твердо произнес Локи.
Я просто замерла, недоуменно глядя на него.
- Какая же ты скотина! – крикнула я и, схватив вазу, что как раз стояла на столике неподалёку, кинула в него. Но естественно Локи ловко увернулся. – Мне пришлось убить Сатину, а я… я не хотела, не хотела убивать…
Меня затрясло. Боже нет, я никогда не забуду этот чертов момент игр! Я снова мысленно возвращаюсь на арену. Я наношу удары один за другим. Сатина падает, она беспомощна. Кровь, хрустят суставы, болят руки, а я продолжаю яростно бить великаншу. «Счастливых Голодных Игр…». Стрела. Выстрел пушки.
- Нет, нет, нет, - лихорадочно шепчу я и хватаюсь за голову, - я не хочу, не хочу вспоминать…
Локи подходит ко мне, подхватывает на руки, усаживает на кровать. Все происходит быстро, а я понимаю, что вот он – страх моей жизни. Я убийца! Зло! Это будет всегда преследовать меня, всегда, когда я буду вспоминать про то, как я расправилась с Сатиной, меня будет трясти, я буду начинать паниковать, впадать в истерику.