— Задержка у бабы, а у на полные кранты, я чую.
— Да не боись. Прорвёмся.
И тут, как гром среди ясного неба, по колонне в шахматном порядке ударила очередь из АГС. Взрывы гранат смешались с криками раненных.
— Ах ты, падла! Смотри где засел! И позицию выбрал — не подберёшься. — Выругался Лёха. На выступе скалы действительно была оборудована прекрасная позиция для АГС. И позиция-то грамотная. Никак его не достать.
— Товарищ лейтенант! — Подскочил к Алексею рядовой Егоров. — Вон он, оттуда шмалит!
— Да засёк я его уже. С первой очереди засёк. Он и не прячется особо. Знает, что не достанешь его.
— Разрешите, я попробую. — Егоров нервно облизнул пересохшие губы.
— Да как ты его?
— Мне только туда, под выступ проскочить. Оттуда можно гранату забросить.
— Давай, только осторожнее.
Егоров откатился в сторону, подобрался и рванул вперёд. Николай методично выпускал из своего автомата очередь за очередью, не переставая наблюдать за бойцом. Рядом стрекотал своим автоматом Лёха. Егоров, от укрытия к укрытию упорно шёл к своей цели. Оказавшись под выступом, солдат отдышался и, достав гранату, изготовился к броску. И тут сбоку от выступа, из зарослей тутовника по Егорову резанула очередь до той поры молчавшего автомата. Парень, неестественно выгнувшись, упал на землю и забился в смертельной агонии. Граната, выкатившись из руки, разорвалась, прекратив мучения умирающего.
— Мать твою! — Заорал Лёха, выпустив длинную очередь по зарослям. — Коля, а ведь прав был пацан! Прикрой меня от этой падлы в кустах. Я сам попробую.
— Смотри, опасно. Они эту позицию хорошо прикрывают.
— Потому и сам иду. Хватит с меня Егорова. Не хочу больше никого на смерть посылать. Если что, на тебе и мои бойцы. Ну, я пошёл. Не боись, мабута! Живы будем не помрём!
Лёха рванул вперёд. Николай стал лупить по тутовнику. Чуть выше по Алексею ударила ещё одна очередь. Коля выпустил туда длинную очередь. Рядовой Стершин, с лёту поймав смысл происходящего, присоединился к прикрытию. Пули срезали ветки тутовника, рикошетировали от камней. Если и остался там кто-то живой, вряд ли он мог произвести хоть один прицельный выстрел. Лёха залёг под выступом, подполз к Егорову, осмотрел его и только потом выбрал наиболее удобную позицию для броска.
— Только на голову себе не брось! — Крикнул Николай, прекрасно понимая, что не будет услышан. Просто очень захотелось хоть чем-нибудь помочь. Перед лицом опять взметнулся фонтанчик пуль. Николай перекатился и опять ударил по тутовнику. Лёха пружинисто разогнулся, метнул гранату и прижался к скале. Наверху раздался взрыв, сверху полетели камни. Чей-то труп мягко ударился о землю. АГС уничтожен. А Лёхе предстояло ещё пройти назад. В воздухе раздался рокот вертолётов. Обрадованные солдаты усилили огонь, а духи, поняв, что засада не удалась, стали организованно отступать дальше в горы. Десант, высадившийся с вертушек, с ходу вступил в бой. Стрельба стала удаляться от дороги, бой перемещался всё дальше в горы. Николай поднялся с земли, только сейчас заметив, насколько она холодная и стылая. Он поискал глазами Алексея и увидел его там же, под этим злополучным выступом. Лёха сидел над телом Егорова и в оцепенении тупо смотрел в лицо своего солдата. Коля подошёл к ним.
— Лёха. Всё закончилось. Пошли.
— Ты знаешь, не первого уже теряю, а всё привыкнуть не могу. Не пустил бы я его, он бы жив остался бы. Надо было сразу самому идти.
— Перестань, Лёша. Мы на войне. От этого не уйдёшь. Ты сам мог не вернуться. Всё, пошли. Вон санитары идут.
Лёха позвал санитаров, помог им положить тело Егорова на носилки и проводил глазами до самого вертолёта.
Офицеры батальона спецназа молча сидели вокруг стола, стараясь не встречаться взглядом с комбатом. Батя был страшен. От кипевшей ярости он не мог усидеть на месте и, постоянно вскакивая, мягким кошачьим шагом прохаживался за спинами подчинённых. Ощущая за собой командира, каждый инстинктивно втягивал голову в плечи. — Мне это надо? — Кипятился комбат. — Целую неделю особисты шерстят. Всю кровь уже выпили. Чьё подразделение в азербайджанских аулах шалит? Вы мне можете сейчас сказать — чьё? Я всё понимаю. Пацанов жалко. Я сам на эти цинковые гробы посмотрю — сердце кровью обливается. Но вот так! Четыре мирных аула уничтожено. Азербайджанские мужики строем в банды идут.
— Да кто сказал, что это мы? Может пехота балует?
— В поиски взводом без БТРов кто ходит? Пехота? Кому вы сказки рассказываете?
— Под Шушой спецназ МВД стоит. Может они?
— Их тоже трясут за здорово живёшь. Только всё это в нашем районе происходит. Так что все стрелки на нас. И пока мы этих тварей не вычислим, жить нам спокойно не дадут. Всем ясно? Всё, свободны. Ивашов!