— А почему вы думаете, что это армяне?
— Были уничтожены только азербайджанские аулы. — Вступил в разговор, молчавший до этого начальник штаба полка. — Ни одна армянская деревня не подвергалась нападению этой банды. Кто же ещё мог это спланировать?
— Да не всё так просто. — Подполковник энергично прикурил от окурка следующую сигарету. — Кому оказались на руку эти события? Азербайджане в сёлах ненавидят наших солдат даже там, где наши их спасали от налётов. Такого ещё не было. Мужчины из их аулов почти все ушли в банды. Активность азербайджанских банд возросла. Вы это на себе заметили. Появились тенденции к объединению банд в крупные формирования. Пока они не договорились о едином командовании. Каждый хочет быть командиром. А если договорятся? Нет. Это не армяне. Дезертирами управлял кто-то из азербайджанских полевых командиров. И делалось это в полнейшей тайне. Вряд ли об этом кто-то знал, кроме очень узкого круга людей.
— Но тогда этот командир подписал себе смертный приговор! Если узнают его соплеменники… Не могу в это поверить. — Начальник штаба полка энергично замотал головой.
— А вас никто и не просит. Вы можете мне сказать, кто это мог быть?
— Да наглых хватает. — Потёр лоб пятернёй Батя. — Да и хитрых тоже. Но здесь уже наглая хитрость какая-то. Всё говорит о настолько дальновидном человеке, что смог спрогнозировать последствия этих акций. Основная масса полевых командиров настолько далеко не смотрят. Им вполне достаточно сиюминутной выгоды. Кроме Магомеда никого не могу назвать.
— И я так думаю. Ваши соображения?
— Необходимо силами гарнизона определить опорные пункты в глубине района, из которых по первому сигналу о появлении этой группы выдвинутся подразделения для их уничтожения. Мои люди прочешут территории, наиболее вероятные для берлоги этих отморозков. Я думаю, что это должны быть наиболее отдалённые аулы.
— Согласен. Мы подключим всех для проведения работы с местным населением. Нам нужно вернуть их доверие, да и помощь их нам очень понадобится. Магомед сам себя подставил. И, если мы широко осветим его делишки, помощи от местных ему не дождаться. Да и в отряде у него начнутся брожения. Я выезжаю в Степанакерт. За вами остаётся ваша часть плана. Не буду вам мешать, пойду собирать вещи.
— Начальник штаба схватил трубку полевого телефона и обрадовано закричал: «Гридасов! Подготовь для особистов взвод сопровождения на БТРах! И чтобы доставили их в Степанакерт чем быстрее, тем лучше!»
— Вы, как будто рады, товарищ подполковник. — С улыбкой заметил Батя.
— Обрадуешься тут! Они мне здесь как кость в горле сидели. Слава богу, разобрались, наконец! Ну, теперь давай делом займёмся. Ты иди к себе, подумай хорошенько. К вечеру придёшь со своими соображениями. А я здесь помаракую.
Батя вышел из штаба полка и зашагал к себе. В голове привычно рождались различные схемы, из которых потом выкристаллизуется план действий его подразделения.
Этот аул со стороны можно было принять за давно заброшенный, если бы не тонкие ниточки дымов над отдельными домами. Полуразрушенные дувалы, развалившиеся кошары, выбитые стёкла в некоторых окнах, всё это навевало на мысли о страшном запустении. Не верилось, что в этом, богом забытом месте кто-нибудь живёт. Олег в сомнении посмотрел на Хамида.
— И ты хочешь сказать, что здесь кто-то живёт?
— А что. тебе богатый аул подавай? Бери, что дают. Или что-то не нравится? Так ты сходи к Маг омету и выскажи своё недовольство.
— Да нет… Я не про это. Просто какой-то необычный аул. Слишком тихий. И мы так далеко в горах ещё не работали. Да и ни одной девушки нет, наверное. Одни старухи. Не позабавишься.
— Ты мне ещё про девушек расскажи и даже аула этого не увидишь.
— Да ладно тебе. Не обижайся.
— Хорошо. Готовьтесь к работе. Я пошёл.
Хамид резко повернулся и пошёл вниз по тропе. Тропа метров через тридцать резко поворачивала направо. Скрывшись из глаз за поворотом, он, минуя тропу съехал по сыпучке и выскочил на другую тропу. Через двести метров Хамида тихонько окликнули. Отозвавшись на оклик, он нырнул за выступ скалы и увидел Мамеда.
— Все готовы?
— Давно уже. Всю ночь ждали. Тем, кто в ауле, хорошо. Они вон, печки топят. Быстрее бы уже. Хоть погреться в помещении.
— Потерпите. Осталось немного.
Хамид сам выбирал этот аул, жителей которого вырезали армяне ещё в самом начале гражданской войны. Засада была спланирована так, чтобы ни один неверный не ушёл.