– Посему, господа, я, своей высшей волей и властью помазанника Небесного на земле, принял решение о строительстве собора во имя Превеличайшего Владыки всех небес и тверди, Заступника нашего.
Воцарилась небольшая пауза – заседающие переваривали полученную информацию. Наверняка думали о том, что проныра и хитрец Торн сумел обработать государя и выбить деньги для своего ведомства, которые всенепременно разворует при строительстве. Генерал, например, так и делал. Получив однажды из казны средства для нового корпуса военной академии, он, не мудрствуя лукаво, пустил их на постройку собственного особняка, а когда Луш осведомился о том, где же, собственно, корпус и почему молодые академиты вместо занятий таскаются по улицам, побираясь Заступника ради и жалуясь на холод и голод, то Буда вытянулся во фрунт, вытаращил глаза и рявкнул: «Сир, она сгорела! Три дня до сдачи – сгорела!»
Заступник дал, Заступник и взял, как говорится. Все вернулось на круги своя, Буда въехал в новый роскошный дом, а голодающие академиты так и продолжали побираться. В конце концов Шани не вытерпел и по собственному почину велел им питаться в столовой инквизиции – ему просто стало жаль этих отощавших и оборванных ребят, смотревших на него глазами мучеников с икон.
– Казна пуста, сир, – голосом театрального трагика в кульминации драмы произнес Бойше.
– Что значит «пуста»?! – взвился Луш. – Немедля объяснитесь!
Некоторое время он бушевал и метал громы и молнии, рассказывая о государственной и личной бережливости, о том, что это первое масштабное строительство за многие годы, и, в конце концов, он не приказывал что-либо финансировать из казны и лично перепроверит все документы. Бойше внимал ему с видом непонятой добродетели и, когда Луш сделал паузу, чтобы прочистить горло, промолвил:
– Это очень дорогой проект, сир. Вполне вероятно, что сразу выделить необходимую сумму не получится. Я как финансист полагаю, что сперва надо бы выбрать место для строительства, собрать рабочую силу, в конце концов, создать чертежи будущего здания…
Хитрый же ты лис, думал Шани, глядя на министра финансов. Сейчас затянешь дело до зимы, так что не успеют даже котлован вырыть, а весной никто об этом и не вспомнит, зато нет сомнений в том, что немалые денежные ручейки под шумок утекут тебе в карман. А строительство храма – это хорошо, очень даже хорошо… Одна очистка столицы от бродяг, которых погонят на стройку, чего стоит.
– Что касается чертежей, то тут все в порядке, – и Луш сделал широкий жест в сторону своей очаровательной соседки, которая до этого момента старательно перебирала бусинки на своих многочисленных браслетах. – Вот, прошу. Ученица самого Верокья, очень одаренный архитектор Дигна Сур. И чертежи готовы, и расчеты.
Интересно, если следующей фаворитке захочется достать с неба одну из лун, то что нам тогда, строить космический корабль, усмехнулся Шани. Нет, он определенно где-то ее встречал, но где? Когда? Какое знакомое лицо…
– Пообщайтесь с ней, ваша бдительность, строительство храма пойдет полностью под контролем вашего ведомства, – продолжал Луш, Шани согласно кивнул головой. – Хорошо бы вам прямо сегодня отправиться выбирать место для строительства.
– У меня лекция в коллегиуме и собрание в инквизиции, сегодня не успеем, – ответил Шани. Луш недовольно поморщился.
– А вы успейте. Отмените там что-то, перенесите… В конце концов, мы не каждый день храмы строим.
Шани послушно кивнул: спорить с Лушем, если он что-то вбил себе в голову, было абсолютно бесполезным занятием. Архитекторша рассматривала его с нескрываемым интересом, и по ее лицу словно проплывали тени раздумий.
– Я сделаю все, что от меня зависит, сир, – произнес Шани.
– Вот и хорошо. Вы, Вуда, начинайте собирать рабочих на стройку, думаю, через неделю можно начинать – до зимы уже нужно запустить работы. А вы, Бойше, сейчас пойдете со мной. Расчеты у меня есть, вот и проверим, насколько пуста казна. А пока, господа, наше заседание закончено. Благодарю за внимание и понимание.
Министр финансов встал и поклонился, словно смирился с неизбежной судьбой. Буда, что-то бормоча о том, как он ради государя всех соберет и отправит куда надо в кратчайшие сроки, выбрался из кресла и покостылял к двери. Шани сидел неподвижно, думая о том, что теперь надо отправлять гонца в коллегиум – извещать об отмене лекций; а ведь он с гораздо большим удовольствием почитал бы сегодня со своими студентами нового набора богословский труд святого острослова Дени-ки, чем тащиться с государевой фавориткой неведомо куда в такую отвратительную погоду… Хитрая девочка, ничего не скажешь. Так-то прозябала бы где-нибудь на холодном чердаке, ваяя кривые скульптурки для парков или надгробия, а тут, пожалуйста – милуется с государем и, глядишь, обретет славу лучшего в стране архитектора. Да и что это вообще такое – женщина-архитектор? Это в Гармонии смотрелось бы нормально, а в Аальхарне выглядит не самой удачной причудой того, кому от природы чудить не положено. Так что девочка молодец. Хорошо устроилась, ничего не скажешь. Луш что-то шепнул на ухо Дигне и вместе с Бойше покинул зал.