— Ты никак задумал сбежать? Беги, порадуй наших прекраснейших хозяек.
— Ничего я не задумал. Мне просто интересно стало.
— Не стоит задавать здесь таких вопросов, а то поступят как с Кином.
— Кином? Это кто?
— Кина забрали, когда вы только появились.
— Ты тогда сказал, что вы из одной партии были.
— Да, я последний остался.
— Хочешь сказать, что кто-то настучал на него.
— Здесь за это разные бонусы полагаются.
— Сообщил, например, о готовящемся побеге — держи бонус.
— Что за бонус?
— Тебе это не грозит. У тебя нейросети нет, а бонус на усмотрение наших прекраснейших хозяек.
— Понял.
— Ты здесь три года, а женщины живут здесь дольше тебя?
— Конечно. Их редко забирают, если только выскажутся плохо о наших прекраснейших хозяйках.
— И кто-то настучит.
— Совершенно верно. Поэтому никому не верь и держи язык за зубами. Дольше протянешь.
— Понятно.
— Понятно теперь почему все боятся. Почему ты мне это рассказал?
— Устал я бояться. Скоро и моя очередь придёт.
— Ты, что здесь дольше всех остальных?
— На сегодняшний день да.
— Вас когда привезли, здесь, что никого не было?
— Почему? Были, конечно.
— Тогда где все они?
— Нет их больше.
— Понятно.
Утром ждал наших хозяек, но сегодня они не прилетели. Спросил об этом Гинара.
— Гинар, а что наших прекраснейших хозяек сегодня не будет?
— Нет, наверно, похоже, они заняты.
— Они не каждый день прилетают?
— Нет, конечно.
Мы быстро позавтракали и привычно вышли на улицу.
— Слушай, а мне сегодня куда? На чистку или на комбайны?
— Не знаю. Наверно, на комбайны. Спроси у старшей.
Спросить не потребовалось. Она сама подошла и сказала, чтобы шёл за ней. Мы с Гинаром пошли к гаражу следом за остальными. Он из-за своего протеза хромал и не мог быстро идти. Поэтому отставал от остальных. Сам я тоже не спешил, впрочем, как и остальные, от которых мы немного отстали. Двое старших уже привычно шли за нами и общались между собой. Видя как он мучается с протезом, предложил:
— Гинар, может, тебе попросить протез получше.
— Просил, и не раз, а теперь точно никто не даст.
— Он, наверно, недорого стоит.
— Недорого. Вот только никто тратиться на нас не будет. Они лечить нас отказываются, не говоря про протезы.
— Ты ведь техник, может сам сделаешь или купишь.
— Насмешил. Откуда у раба креды?
— Креды — это что?
— Деньги это такие. У тебя на планете, что не знают, что такое деньги?
— Почему не знают — знают, у нас там серебрушки. Это монеты такие.
— Вот креды — это и есть серебрушки.
— Понял.
— Были бы они у меня, я бы не протез купил, а выкупился отсюда.
— Что, так можно?
— Конечно, вот только откуда они у раба?
— Ты у меня об этом спрашиваешь?
— Нет. Это был риторический вопрос.
Он повернулся, посмотрел назад на отставших старших, потом на шедших впереди рабов и затем шепотом сказал:
Часть 5
— Слушай, пока можно. Ты вроде в бега собрался. Запомни, если побежишь, не сдавайся им ни за что и попробуй там покончить с собой.
— Зачем?
— Ты вчера спрашивал, где все остальные, так вот, они все к ним в пыточную попали и все там остались. Некоторым повезло — их просто пристрелили.
— Значит многие бежали?
— Некоторые пытались, никому не повезло. Зир как-то проболтался, что он в нас ставит датчики специальные, чтобы нас отследить можно было.
— Они что, убивают только мужчин?
— Да, они нас специально сюда завозят партиями. После чего увозят развлекаться в пыточную, там убивают и потом покупают новую партию. Думал, после Кина я у них буду следующим, а здесь эти убежали. Так что им пока есть чем заняться.
— Зачем это им? От этого же одни убытки.
— Какие убытки? Они нас покупают почти даром, и мы для них развлечение.
— Ты сам почему не бежишь?
— Далеко я убегу одной ноге? Ты молод, и у тебя всё на месте. Ты можешь попытаться убить себя.
— Почему надо бежать здесь? Отойти, например, от комбайна. Мне сказали, голову оторвёт.
— Не оторвёт, только вырубит. У нас в ошейниках нет взрывчатки.
— Не знаю как другие бежали, но мне кажется, убежать невозможно. Погоди, если нет взрывчатки, получается, можно снять ошейник?
— Не получится. Взрывчатки нет, но он просто вырубит тебя, если попытаешься снять его.