— Что за ткани?
— Специальные. Идите дальше.
— Слушай, управляющий, почему ты нас боишься, а охранники нет? — спросил его.
Он посмотрел внимательно на меня.
— Они идиоты, им простительно. Ты ведь убийца? Правильно записано в анкете?
— Я воин, а не убийца.
— И в чём разница?
— Я не вхожу в клан убийц и не зарабатывал этим на жизнь. Просто один раз по собственной глупости мы с приятелем взяли подработку.
— Чем тогда ты занимался?
— Караваны охранял.
— От кого?
— От других караванов и от разбойников.
— Часто были нападения?
— Каждый раз по-разному. В последнем караване на нас три раза нападали.
— Что вы возили в караванах?
— Мы ничего не возили. Мы только охраняли. Возили и торговали купцы. Они нам и платили за охрану.
— Какая-то странная у тебя анкета.
— Почему странная?
— Слишком ты умный для убийцы.
— Я уже сказал, что я не убийца.
— Это неважно. С какой ты планеты?
— Этого я не знаю.
— Как ты попал в рабство?
— Нас захватили звёздные люди, когда мы сражались. Посадили в клетку и привезли на станцию.
— Где ты вырубил охрану и сбежал, — подытожил охранник.
— Да, и что такого?
— Значит, ты дикий и долг у тебя не настоящий.
— Какой долг?
— Перед бывшим хозяином.
— Не было никакого долга и никакого хозяина. Мои мечи и другое оружие кучу денег стоило. Так что это он мне должен, а не я ему.
— Понятно. Кто к нам только не попадает. Теперь по вам. Вы, двое, что умеете?
Быстро выяснилось, что оба были бывшими наёмниками. Их набрали на одной из планет, и они участвовали всего в одной операции как наёмники. Один оказался разорившимся фермером и украл что-то, второй торговал запрещённой дурью на улице. Местные полицейские продали их рекрутерам наёмников. В наёмниках их вооружили и отправили на захват шахтёрской станции. Захватить станцию они не смогли и ранеными попали в плен к шахтерам. После чего рабство, станция Балданга, и сюда, в криокапсулах.
Управляющий недолго выяснял у разорившегося фермера, что тот выращивал. После чего оставил его в покое. У них, как и у меня, не было нейросетей. Похоже, нейросети были повреждены в ходе боя.
За разговорами мы незаметно подошли к десятку больших ангаров. Управляющий завёл нас в один из них. Внутри большого помещения стояло много транспортёрных лент, и около каждой сидело по несколько рабов. Находились они от входа далеко, и было плохо видно, что они там делают. Мы остановились около входа и стали ждать. В здании было шумно. Скоро появилась одна из старших и, бросив взгляд на меня, обратилась к управляющему.
— Этих тоже ко мне?
— Забирай. Они без нейросетей. Все приказы будешь передавать им лично.
— Поняла.
— Пошли со мной, — сказала она нам.
Мы втроём покорно пошли за ней. Когда подошли, стало видно, что по ленте двигаются шишки и падают в контейнер, стоящий у конца этой ленты.
— Значит так, — сказала она, когда мы подошли к ближайшей транспортёрной ленте. — Ваша задача убирать весь лишний мусор с ленты и бросать его на пол. Как это делают они. Мусор — это то, что вы видите на полу. В контейнер должно попадать только вот это.
Она достала из контейнера одну шишку и показала нам. Подобные шишки мы только что рассматривали на растении. Правда, на нем они выглядели совсем маленькими, а здесь, в контейнере, они были гораздо больших размеров.
— Что это? — спросил один из бывших наёмников.
— Это самое ценное, что выращивается на ферме. Вы, кстати, видите хорошо.
— Хорошо, — ответили наёмники.
Сам я решил промолчать, думая, стоит говорить, что у меня со зрением проблемы. Оно ведь до конца так и не восстановилось.
— Ты что молчишь? — спросила она и подошла ко мне близко.
— Плохо, — ответил ей.
— Почему сразу не ответил?
— Думал, стоит говорить или нет.
— Какие у тебя проблемы со зрением?
— Расплывается всё вдалеке.
— Будешь ласков со мной — оставлю тебя себе.
— Я сам решаю, где когда и с кем.
— Хал, если несложно, подойди сюда! — позвала она управляющего.
Он так и стоял у входа, откликнулся не сразу, но подошёл.
— Что случилось? — спросил её.
— У этого раба проблемы. Он плохо видит.
— Что у тебя со зрением?
— Не знаю. Мне на войне досталось. После этого долго ничего не видел, все плыло перед глазами. Сейчас восстановилось, но далеко плохо вижу, всё расплывается.