Того и гляди, предложит «угостить», хотя цены в кафе развлекательного центра были не детские.
– Не‑а. У меня встреча, – эту ложь Варя продумала заранее.
– И с кем?
– Ты его не знаешь. Он не из наших. Вообще уже не учится. Так... Знакомый!
И Варя покинула туалет, предвкушая, как Колбаса начнёт разносить слух – два слуха! – и какими глазами одноклассники будут смотреть завтра на чудную новенькую.
До этого разговора Варя не знала наверняка, нужно ли искать встречи с вампирчиком из метро. Кажется, любовь к нему несколько обмелела, особенно после того видения и дядиных странностей… Может, он клеился к ней для того, чтобы насолить дяде?
Обидно, если так.
С другой стороны, интереснее! Вампир он или просто придурок, но другого шанса заполучить такого лапочку не будет. Если у тебя на голове чёрные лохмы‑перья, нос на пол‑лица и брови, которые нужно три часа выщипывать, бери, что дают, и не привередничай!
Главное, начать встречаться. А потом… Потом он поймёт, как ему повезло!
Заодно можно и дяде подгадить, что само по себе праздник.
К школьному психологу она заглянула после уроков. Расчёт удался: Варя застала «психичку», когда та, одетая и с сумкой на плече, запирала кабинет. Заметив досаду на бледной одутловатой физиономии с неудачно замазанными морщинами, Варя ощутила восторг – гораздо больший, чем тот, что она испытывала, слушая результаты тестов.
Настоящая победа: обломать планы кому‑нибудь из взрослых!
– Татьяна Алиевна, вы меня искали?
– Искала, – вздохнув, психолог открыла дверь. – Заходи, Варя, присаживайся.
В кабинете было сумрачно. На доске висел плакат с улыбающимся солнцем. На жёлтом личике светила читались отчётливые признаки олигофрении.
Варя нарочито громко отодвинула стул и села, положив ногу на ногу.
– Варя, как у тебя дела? Всё хорошо? – психолог придвинулась поближе, как во время собеседования при приёме в лицей.
«Как же я вас всех презираю!», – подумала Варя.
– Отлично, – она пожала плечами и посмотрела в окно. – Супер.
– А почему ты не ходишь на тренинги? Ты же знаешь, что собирается весь твой класс. Там так интересно!
«Ну, с чего ты взяла, что это интересно? – мрачно подумала Варя. – Просто ни у кого духу не хватает уйти домой».
– У тебя какие‑то другие занятия по четвергам? – не отставала психичка.
Видимо, дала о себе знать специфика общения с дядей: Варя почувствовала подвох в невинном вопросе. На ложь её проверяет, самодовольная дура!
– Да нет у меня ничего! – отмахнулась девушка. – Просто неохота.
– А с одноклассниками у тебя всё хорошо? Может быть, тебе не хочется общаться с ними?..
Остальные вопросы были такими же: занудливая тётка заранее себе напридумывала, что происходит у Вари в жизни, и уточняла список. Нравится лицей? А что было в прежней школе? Нравится класс? Нравится учиться? Нравится получать хорошие оценки? Какие планы на будущее? И прочий бред.
Вскоре стало понятно, куда она ведёт: дядя. Какие взаимоотношения? Что‑нибудь изменилось после хороших оценок? Он часто напоминает про историю с прогулами? Он доверяет? Он наказывает? Ругает? А как? Он заставляет делать то, что не хочется?
Психичка намекала на сексуальные домогательства – когда Варя это поняла, ей стало смешно. Хотелось заорать: «Тупая корова, да ты представить себе не можешь, насколько у нас всё круче!» Но взамен рассказала про Злату, которая ласковая, заботливая, занимается спортом и бесплатно устроила в бассейн.
Было неприятно, что кто‑то лезет в её жизнь и делает вид, что может помочь. За зарплату она, что ли, старается? Другое дело, когда Злата пыталась всё наладить. Если спишь с мужиком, хочешь, чтобы он поменьше злился.
И дело не в том, что рассказать о происходящем значит нарваться на недоверие. Тайну дядиных дел не раскроет ни психичка, ни другой посторонний доброжелатель. Потому что они посторонние. «Не свои». Чужие. Нормальные.
Надо найти ненормального.
* * * 00:26 * * *
– Зря вы это делаете… Не надо…
Варя не сразу сообразила, что обращаются к ней.
Рядом сидел, ссутулившись, молодой человек лет двадцати. Внешность у него была экзотичная: абсолютно белые волосы, прозрачные ресницы и светлые брови, резко выделявшиеся на красновато‑коричневой прыщавой физиономии, – настоящий негатив! Козлиная бородка делала парня старше, курносый нос и пухлые губы казались детскими, поэтому Варя так и не смогла определить его возраст – и своё дальнейшее поведение. Наверное, надо тоже «выкать»… Или он разговаривал сам с собой?
– Вы сюда ходите, и от этого неприятности… всем… – продолжал бубнить нелепый блондин.
– Кому это – всем? – шёпотом спросила Варя.
«Сумасшедший? – пронеслось у неё в голове. – Это интересно!»
– Всем, – ответил белобрысый, тупо пялясь на облицованную светлым мрамором путевую стену станции «Краснопресненская». – Зачем вы сюда ходите?
Хороший вопрос.
Зачем?
Хотя после школы можно было пойти в кафе или в кино, ноги сами принесли её в метро. Она доехала до «Баррикадной» и перешла на Кольцевую, но решительность куда‑то испарилась. Варя села на лавочку перед платформой и попыталась обдумать дальнейшую стратегию.
Поезда приезжали, распахивали двери, вытряхивали людей и заглатывали новых пассажиров, осторожно‑двери‑закрываются – и уносились на «Белорусскую», а мысли в Вариной голове скакали, словно дикие белки.
От безысходности она принялась считать поезда. Потом стала считать мужчин, выходящих из первого вагона. Затем стала складывать номера вагонов, которые останавливались перед ней, но быстро сбилась без калькулятора.
Что дальше? Ехать домой или остаться? А если остаться, то для чего?
Не сразу, но пришлось признаться самой себе: накопившиеся проблемы не отложить и не забыть. Определённо, надо было что‑то делать. Но у кого узнать всю правду? Например, правду о дяде.
Вместо нормальных ответов он ограничился подачками. «Спасал жизнь, грабил, убивал», – ничего себе поговорили! Может быть, он соврал: однажды Варя подслушала, как бабушка (за полгода до своей смерти) спорит с мамой. И мама твердила, что «он» жив, но «Федя не хочет».
«Он» – это отец.
Мама никогда не называла его по имени. У неё не было ни одной фотографии. Ничего, что позволило бы узнать правду.
«Он был хорошим человеком» – твердила она и утирала слёзы.
Надо будет вытянуть из дяди нормальное объяснение. Придётся расспросить обо всех подробностях: кем был отец, что там у них с мамой стряслось, откуда взялось дурацкое «убил»? Он что, какой‑нибудь убийца, как в кино?
Но сама мысль о расспросах вызывала ужас. Варя отлично помнила обжигающий взгляд и мертвящий холод, растекающийся по телу. Нет‑нет‑нет, ни за что!
Может быть, надо поехать на «Электрозаводскую» – вдруг тот загадочный голос опять что‑нибудь посоветует? Ага, и опять её будут «использовать», чтобы воздействовать на дядю. Ну, уж нет – она им не марионетка!
Самым безопасным было бы найти «вампира» и попытаться выяснить что‑нибудь у него.
Но и этот прежде казавшийся безупречным план вызывал сильные сомнения. Потому как если красавчик не вампир, то что он может знать? А если взаправду вампир…
Но ничего не делать тоже невозможно – после всего того, что было сказано и сделано!
– Вы ничего не понимаете в том, что… что тут есть, – прошептал белобрысый, не дождавшись от Вари ответа. – И у вас ничего не получится… самой выяснить… Точно вам говорю…
– Почему? – глаза у Вари загорелись, как у кошки, которая заметила хозяйскую пятку, выглянувшую из‑под одеяла.
Вот оно – решение! Белобрысый мямля наверняка в курсе дел!
– Ты знаешь моего дядю? – Варя придвинулась поближе к потенциальному информатору и покрепче схватила его за погон куртки. – А того, который по Кольцевой ездит и из людей энергию сосёт? – Она уже не шептала. – Как там его… ну, Беседник. Его тоже знаешь? А он взаправду вампир?
Если бы не шум подъехавшего поезда, все пассажиры на станции были бы в курсе Вариных интересов. Белобрысый со страхом посмотрел на громкоголосую школьницу.