Выбрать главу

Перемещался я с таким трудом даже не из-за множественных переломов правой стопы, а потому что у меня всё время кружилась голова и левая сторона тела до сих пор была не очень-то дееспособной. Если не сосредотачиваться на движении, моя левая нога просто отгибалась в сторону или застывала, будто я напрочь разучился ходить. В таком состоянии рассказы о том, что когда-нибудь я снова буду бегать или делать сложные трюки, казались настоящей сказкой, но Северин каждый раз уверял меня, что я делаю большие успехи. Мне и самому так казалось. Несколько недель назад я и представить себе не мог, что смогу самостоятельно садиться, а вот сегодня дошёл до туалета без посторонней помощи. Какой прогресс! Разве что немножко зашатался на обратном пути, но тут же это почувствовал и смог удержать равновесие. Я даже испытал особое чувство гордости, когда снова оказался за письменным столом. От напряжения на лбу выступили капли пота, но я почти не запыхался. Упорные тренировки не прошли впустую.

Впервые за несколько недель у меня зародилась надежда, что действительно всё может закончиться хорошо. Я был дома. С каждым днём у меня получалось всё больше. Правда, из кустов и деревьев до сих пор выглядывали лица, но теперь они казались знакомыми, будто я просто забыл, что они были там всегда.

В интернете я нашёл много материала о галлюцинациях. Благодаря многочисленным анализам, МРТ и КТ, которые мне сделали, можно было исключить версию об опухоли или воспалении головного мозга. Такие вещи врачи заметили бы на снимках. Путём логических рассуждений я также исключил деменцию, белую горячку и депрессию. Моё настроение, конечно, блестящим не назовёшь, но согласно тесту, который я прошёл в сети, до клинической депрессии мне было далеко, как до Луны пешком. Этот тест не присвоил мне ни единого депрессивного бала. Просто жизнь не удалась, вот и всё. «Доктор» интернет среди возможных причин галлюцинаций называл также шизофрению, параноидальное и маниакальное расстройство. Но если бы я страдал манией, это проявлялось бы в эйфорическом настроении и завышенной самооценке. А это абсолютно не подходило к описанию моего состояния. Шизофрению и паранойю я бы тоже исключил: я совершенно не чувствовал себя ни шизофреником, ни параноиком, но часть симптомов подходила идеально. Для диагностики этих болезней я тоже нашёл тест в интернете, и некоторые вопросы очень испугали меня своей точностью.

«Возникает ли у вас иногда чувство, что рядом с вами находится ещё кто-то, хотя на самом деле вы в одиночестве?

Кажется ли вам, что вы видите или слышите что-то, чего не существует?

Кажется ли вам, что ваше воображение и органы чувств играют с вами в игры?

Ощущаете ли вы, что предметы вокруг вас меняют форму и размер?

Сторонитесь ли вы в последнее время своих коллег, друзей, одноклассников?»

На все эти вопросы я, к сожалению, ответил «да».

Что касается моего отстранённого поведения по отношению к друзьям, меня просто убивала их жалость, которую они так неумело скрывали. Все обращались со мной как с хрустальной вазой и больше не воспринимали равноправным членом команды. Даже мой лучший друг глядел на меня округлившимися от страха глазами. А после случая со стариком в реанимации Лассе, кажется, считал, что у меня не все дома. Возможно, он был прав. Мы даже пообщаться нормально не могли, Лассе всё время с опаской озирался по сторонам.

Я размышлял, не рассказать ли о моих галлюцинациях психологине, которую мама приставила ко мне ещё в реабилитационном центре. Но затем всё-таки передумал. Во-первых, эта женщина не внушала мне большого доверия, а во-вторых, я верил, что всё образуется, что всё само собой пройдёт. Да и полностью исключить возможность того, что это никакие не галлюцинации и эти странные вещи происходят на самом деле, я не мог. Хотя именно так думал бы настоящий сумасшедший. Это какой-то замкнутый круг.

Стараясь как можно тише пересесть на кровать, я выглянул в окно. Деревья, как ни странно, в порядке исключения выглядели сегодня просто как деревья.

Странным было лишь одно – я вдруг понял, что различаю все малейшие детали: каждую щель на ветке, даже текстуру древесины, каждую мелочь, будто оконное стекло вдруг превратилось в гигантскую лупу. В довершение ко всему стояла полнейшая темнота, и моё суперзрение казалось ещё более странным. Я вдруг понял, что идеально вижу все предметы в коридоре и в туалете, не включая свет.

Моё прекрасное настроение вмиг испарилось.

«Что со мной происходит? Неужели можно надумать себе суперспособности? А может, я просто сплю?»