Элизабет медленно провела пальцем по надгробному камню, нежно погладила гладкую гранитную поверхность.
– Я покидаю Эшкерк, милорд, и вместе с ним – все свои горестные воспоминания. Но лица людей, которых я узнала здесь, всегда будут со мной. Лицо Роберта. Ваше. Тимза. Наверное, нам с Робертом нужно было жить в другое время. Наверное, тогда наш союз был бы таким, каким вы хотели его видеть. Потому что я действительно полюбила Хайленд. Я оставляю здесь часть своей души.
Она встала, бросила на могилу прощальный взгляд.
– Прощайте, дорогой мой старик. Я любила вас так же, как люблю Роберта.
Анна и Дэвид стояли поодаль, чтобы не нарушать ее уединение в такой момент. Наконец, будучи не в силах смотреть на ее страдания, Дэвид подошел и взял Элизабет за руки.
Слезы хлынули у Бет из глаз. Она рыдала так, словно у нее сердце разрывалось. А Дэвид обнял ее и утешал как мог.
– Не принимайте опрометчивых решений, Бет, – проговорил Дэвид, – подождите Роберта. Уехать из Эшкерка – это чересчур серьезный поступок. Вы должны поговорить с Робертом.
– Я предупреждала его, перед тем как он уехал, что я тоже уеду. Разве вы не понимаете, Дэвид? Я больше не вынесу этих мучений.
– Он же просто поедет за вами и привезет вас обратно, Бет. Я знаю Роберта. Он не допустит, чтобы вы его покинули. – Дэвид взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Он любит вас, Бет, я знаю.
– У меня нет сил на такую любовь. Верность для него и для меня – разные вещи. Лучше будет, если я покину его теперь, пока мы еще больнее не ранили друг друга.
И с этими словами Элизабет повернулась и пошла туда, где ждала ее свита Керклендов.
Глава 22
Элизабет в волнении натянула поводья. Перед ней возвышались величественные стены Бэллантайна. Сердце Бет забилось от радости. Как часто, еще девочкой, созерцала она замок, не сознавая, какая это ценность – родной дом.
Одинокий всадник выехал из ворот, и Элизабет, весело вскрикнув, пустила лошадь в галоп. Расстояние между ними быстро сокращалось, оба спешились и бросились друг к другу.
– О, Бет, – Эндрю Скотт обнял сестру, – как я соскучился по тебе!
По лицу Элизабет текли слезы, она отступила на шаг, чтобы хорошенько разглядеть своего брата-близнеца. Лицо его по-прежнему излучало радость молодости, но глаза говорили о том, что за последние годы молодому человеку пришлось немало пережить.
Глядя на свою обожаемую сестру, Эндрю Скотт подумал в точности то же самое. Ее карие глаза почти совсем утратили прежний блеск, теперь в глубине их таилась боль. Очевидно, что и брату, и сестре взросление далось нелегко.
Свита Элизабет, состоящая из Керклендов, остановилась поодаль. Хотя по тому, как они стояли, ясно читалось: пока Элизабет Керкленд не окажется в безопасности за стенами отчего дома, они ее не покинут.
Эндрю кивнул в сторону свиты и усмехнулся:
– Кажется, твоим сопровождающим не терпится ехать дальше. Может, не будем их задерживать?
Он помог сестре сесть в седло, вскочил на коня, кивнул в сторону высоких ворот Бэллантайна и проговорил:
– Я буду добр к тебе, сестричка, и дам тебе полную свободу.
Элизабет приняла вызов:
– А мне никогда и ничто не мешало как следует вздуть тебя, Эндрю Скотт.
И молодые люди пришпорили коней.
– Он отошел с миром, отец, – рассказывала Элизабет графу Бэллантайну. – Лорд Керквуд дожил до нашего бракосочетания с Робертом и умер спустя несколько дней. Я почти рада, что он не дожил до того времени, когда его великие надежды потерпели крах. Это, наверное, разбило бы ему сердце.
Александр Скотт подумал, что боль, прозвучавшая в голосе дочери, намного слабее боли, живущей в ее душе.
– Ты уверена, Элизабет, что хочешь именно этого? Я ведь знаю тебя, дорогая, и все прекрасно понимаю, но...
– Отец, я могу сказать вам только то, что уже сказала Роберту. Сейчас я терплю, но хватит ли у меня сил терпеть всю жизнь? Думаю, что нет. Да, я тоскую по Роберту Керкленду. Но это пройдет. Должно пройти. Лучше порвать сразу. Здесь, в Бэллантайне, мне будет легче. Я постараюсь забыть Роберта. И стены родного дома мне помогут.
– А что было бы, не потеряй ты его дитя? Ты осталась бы в Эшкерке?
Элизабет закрыла лицо руками:
– Тогда, я уверена, Роберт ни за что не позволил бы мне уехать.
– А почему ты думаешь, что он позволит тебе сделать это теперь?
– Что же он может сделать, чтобы остановить меня? – вспыхнула Бет. – Срок нашего сговора скоро кончится. У него нет права удерживать меня при себе.
– Дорогая моя Элизабет, Роберт Керкленд – глава клана, самого могущественного в Хайленде. Разве ты не понимаешь, что он – сам себе право и власть? Я думаю, что мы еще услышим о графе Керквуде.
Элизабет заметила, что отец помрачнел, и на какое-то время уверенность ее поколебалась. Но она гордо вскинула голову.
– Пусть могущественный Хайлендский лев рычит сколько ему вздумается. Здесь он ничего мне не сделает. В Бэллантайне я в безопасности.
Лорд Скотт обнял дочь и покачал головой.
– И все же, я уверен, мы еще услышим о Роберте Керкленде.
В дверь легко постучали, и Элизабет высвободилась из надежных отцовских рук. Вошла служанка.
– Лорд Крейвер ожидает вас в библиотеке, миледи.
– Нет, только не это, – выдохнула Элизабет. – Сейчас я совсем не хочу видеть его.
– Так я скажу ему, что ты не расположена, Элизабет, – предложил граф Бэллантайн.
– Впрочем, нет, – сказала Бет. – Я могу поговорить с ним и прямо сейчас.
Бет вошла в библиотеку. Уолтер Кэмпбелл поднялся ей навстречу. Он поднес к губам ее руку. Вид у него был недовольный.
Элизабет смотрела на молодого человека приветливо и доброжелательно.
– Я уверена, что вы бы не приехали в Бэллантайн, если бы не хотели меня видеть. Ваше сухое обращение сбивает меня с толку.
– А чего вы ждали, Элизабет, после вашего предательства?
Бет надула губки.
– А что же, по-вашему, мне еще оставалось делать, Уолтер? Сидеть и смиренно ждать, когда вы казните моего мужа?
– Ваш муж – мятежник, и он заслуживает казни. Помогая ему, вы становитесь такой же преступницей, как и он.
– Ну, перестаньте, Уолтер. Если считать преступником каждого шотландца, помогавшего Монтрозу и его людям, придется карать почти всех мужчин и женщин в Шотландии. Кроме того, милорд, разве не я помешала Роберту убить вас?
Раненое тщеславие Кэмпбелла жаждало отмщения, но, по мере того как он все дольше смотрел на прелестное лицо графини Керкленд, на ее соблазнительные губы, его решимость исчезала. Он вздохнул:
– Ох, Элизабет, как легко вам удается обвести меня вокруг пальца.
В награду за сдачу своих позиций Уолтер Кэмпбелл получил еще одну очаровательную улыбку.
– А теперь скажите, Уолтер, разве вы не рады снова видеть меня в Бэллантайне?
– Я могу только надеяться, что вы намерены здесь остаться.
– Я покинула мужа.
Уолтер с подозрением огляделся.
– Чего доброго, комната, как тогда, вдруг наполнится этими проклятыми горцами.
Элизабет фыркнула.
– Я приношу вам свои извинения, Уолтер, за тот мой поступок; но нет, не бойтесь, я говорю правду. Я оставила Роберта Керкленда и вернулась домой.
Кэмпбелл обнял свою возлюбленную.
– В таком случае, надеюсь, мы не будем откладывать?
Элизабет отстранилась.
– Пожалуйста, Уолтер, я прошу вас – дайте мне время. Пока мне нужны уединение и покой. За ними я и приехала в Бэллантайн. Я не хочу брать на себя обязательств ни перед кем, кроме самой себя. Я только что пережила большое горе, подождите, пока я исцелюсь.
Уолтер Кэмпбелл поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Конечно, Элизабет, простите мою бестактность. Я так долго ждал вас, что сейчас нетерпение взяло верх над пониманием.