Надев шинель и взяв винтовку из пирамиды, я вышел подышать свежим воздухом.
В темных переулках суетились связисты, стояли наготове санитары. Поскрипывали колеса повозок, вздрагивали заведенные моторы автомашин. Обстрел пока прекратился. Пройдя вдоль деревни, я спустился вниз с угорья к мосту, там, за бурливым ручьем, на холме начиналась другая, смежная деревушка. Она была темна и от безлюдья молчалива. В одной из избенок предательски светился огонек, резко просачивавшийся сквозь прозрачную маскировку. Я пошел на огонек.
В избе под самым потолком ярко светилась лампа. В углу за столом в этот неурочный, поздний час сидела девушка, накинув на плечи большой теплый платок. Она угрюмо и рассеянно взглянула на меня и взялась за книгу.
— Гражданка, у вас маскировка не в порядке. Вот это окно сильно просвечивает…
Скрипнули полати, и меня поддержал раздавшийся сверху грубоватый женский голос:
— Нюрка, ты чего, дьявол беззаботная, не спишь и не блюдешь маскировку…
Девушка захлопнула книгу, нервно сдернула с плеч платок и приткнула его двумя гвоздями к верхнему косячку.
— Ну, вот, давно бы так. Вы кто такие будете?
Девушка вместо ответа раскрыла книгу и, насупившись сделала вид, что погрузилась в чтение. Голос с полатей ответил за нее:
— Мы-то здешние, а она приезжая. По земельной части, окопы рыли…
Я не стал больше расспрашивать, вышел на улицу и снова с угорья спустился к мосту. Позади во мраке ночи чуть заметно выделялись силуэты мужицких изб. Они были видны только из низины; издали же казались чуть заметными бугорками, плотно прижавшимися к родной земле.
Почти всю ночь в этой непривычной обстановке я провел без сна. Утром два бойца привели девушку. Они задержали ее на рассвете при попытке перейти на сторону противника. Я сразу узнал ее. Это была ночная любительница чтения. Наши взгляды встретились. Она опустила глаза.
— Ваша фамилия? — отрывисто спросил Клунев.
— Демина.
— Позвольте, вы дочь приехавшего с поселения кулака?
— Хотя бы… — лениво ответила девушка.
— Так, так, — задумчиво промычал Клунев, — отведите ее, товарищи, в соседний дом к военному следователю Горелику.
…Днем, закрывшись в горнице, Клунев через переводчицу допрашивал пленного обер-ефрейтора Иоганна Гайслера.
Молодой, белобрысый, с полуоткрытым ртом немец, оказавшись в плену, делал вид, что он стал, наконец, кое-что понимать.
На все вопросы он отвечал сразу, с готовностью.
Внешне он походил скорей на общипанного индюка, нежели на обер-ефрейтора, награжденного Железным крестом второй степени. Нетрудно было догадаться, что этот крест он получил не зря. Неизвестно, какие он произвел разрушения на нашей земле и сколько жертв числилось в его послужном списке, — но они были.
Во время допроса дверь в горницу распахнулась, и в сопровождении адъютанта вошел генерал Грозов.
Присутствующие встали. Клунев отрапортовал:
— Разрешите доложить, товарищ генерал-майор, допрашиваем фрица…
— Уведите его, — кивнул генерал в сторону пленника.
Выглядел Грозов утомленным, но в разговоре и движениях не терял живости. На вид ему было лет пятьдесят. На нем была обычная солдатская шинель с петлицами; обыкновенная, хлопчатобумажная пилотка, немного помятая; высокие, видавшие грязь, сапоги.
Поговорив о разных неотложных делах, касавшихся Клунева, Грозов вкратце познакомил нас с обстановкой на здешнем участке фронта.
— Можно сказать безошибочно: план Маннергейма — соединиться с немцами в районе Тихвина и таким путем окончательно блокировать Ленинград, — план этот не прошел и не пройдет. Мы здесь сумеем задержать противника, если он еще и попытается итти в наступление. Одновременно будем вести тщательную подготовку с расчетом на длительную оборону. Правда, отдельные незначительные группы финских автоматчиков кое-где еще просачиваются в районе Подпорожья. Но эти недоразумения продлятся еще день — два, так между нами говоря, сюда подходит полнокровная стрелковая дивизия. И тогда все будет закрыто, безопасность обеспечена.
— А когда мы будем наступать? — спросил Клунев.
— При двух условиях, — усмехнулся в ответ генерал, — когда будем готовы к наступлению и когда прикажут перейти в наступление. А готовиться будем, и бить будем наверняка. Кстати могу порадовать: сегодня к нам в соединение прибыл «Дуглас», груженный автоматами. Глядишь, ребятам веселей будет…