Облизнув пересохшие губы. Святой пробормотал:
— Мы с тобой пошли по ложному следу. В сундуке ни черта не было. Грузчики приехали, взяли его, отвезли на пристань и там оставили. Я поехал за ними, но, увидев, что в сундуке ничего нет, подумал, что произошла ошибка, и погнал назад, к тебе, — но тебя уже не было. Вот я и решил, что ты уже нашла то, что искала, — если вообще было что искать.
— Я тоже подумала, что мы с тобой только время зря потеряли, — загадочно произнесла Небесная.
Разбитое лицо Мизинца скривилось от злобы.
— Вы искали карту Гаса. Потому и вкололи мне такую дозу. Вы с самого начала хотели выкрасть у Гаса карту сокровищ, вот и подговорили жену его убить.
— Никто твоего Гаса не убивал, — спокойно возразила Небесная. — Я сама видела, как он разговаривал с грузчиками, когда…
— Видела живого Гаса?! — воскликнул Мизинец, таращась от ужаса.
— Не только видела, но и касалась его рукой, — продолжала Небесная, не обращая никакого внимания на слова Мизинца. — Когда грузчики приехали за сундуком, он отправил вместе с ними свою карту.
Мизинец недоверчиво уставился на нее.
— Ты видела, как Гас давал им карту сокровищ?! — тупо переспросил он.
— А что ты так удивляешься? Ты же сам говорил, что он собирался отправить карту в Гану по почте.
— Но ведь я-то думал, что его уже в живых нет, — пробормотал, окончательно растерявшись, Мизинец.
Святой переводил остекленевший взгляд с одного на другую. Он не верил своим ушам.
— Сейчас-то его, может, и убили, — сказала Небесная, — но, когда я туда приехала, он был жив. А Джинни и африканец склады вали вещи. Джинни убирала квартиру — сегодня ведь должны были въехать новые жильцы.
Мизинец был потрясен. Он разинул рот — хотел что-то сказать, но тут с улицы послышался автомобильный гудок.
— Это Анджело, — равнодушным голосом сказала она, окинув Мизинца и Святого быстрым проницательным взглядом.
Вид у обоих сделался почему-то вдруг виноватый, затравленный.
Небесная криво улыбнулась.
— Сидите тихо, — сказала она. — А я пойду узнаю, что ему в такую рань понадобилось.
— Но ведь сегодня ж не его день, — плаксивым голосом произнес Мизинец.
Святой бросил на него злобный взгляд.
— Конечно, нет, — так же спокойно сказала Небесная, слезая со стола.
Переднюю дверь всегда держали на запоре, поэтому она вышла сзади и по тропинке обогнула дом. Ее длинная юбка цеплялась за высокую высохшую траву, к подолу приставали шипы и колючки, но Небесная всего этого не замечала.
За рулем сверкающей черной спортивной машины с белыми матовыми дисками на колесах сидел смуглый черноволосый крепыш в голубой соломенной шляпе с серой шелковой лентой, в зеленых солнечных очках в толстой оправе фирмы «Полароид», в темно-сером чесучовом костюме, в белой шелковой рубашке и вязаном темно-вишневом галстуке. Это был Анджело, местный детектив, сержант полиции.
Когда он увидел Небесную, его скуластое загорелое лицо расплылось в широкой белозубой улыбке.
— Как успехи, Поднебесная? — весело спросил он.
— Как обычно. — Она положила руку в длинной черной перчатке на приоткрытую дверцу машины и с недоумением посмотрела на сержанта. Ее черная, приколотая к седому парику соломенная шляпка переливалась на солнце, точно откормленный таракан.
— Ты в этом уверена? — Сержант явно что-то скрывал.
— На что ты намекаешь?
— Я из отделения, — сказал он. — Как только увидел ордер на арест — сразу к тебе. По старой дружбе.
Небесная всмотрелась в темно-зеленые стекла очков в надежде увидеть его глаза, но увидела лишь свое отражение. Она испытала неприятное предчувствие и на всякий случай огляделась по сторонам — нет ли за ними слежки.
В вилле напротив, единственной в квартале, не считая дома Небесной, жила многодетная итальянская семья, которая настолько привыкла к тому, что у ворот Небесной чуть ли не каждый день останавливается роскошный спортивный автомобиль, а в ее доме, особенно по ночам, творится что-то и вовсе не понятное, что уже давно перестала обращать на все это внимание. Сейчас никого из итальянцев видно не было.
— Хватит говорить загадками, — сказала Небесная. — Выкладывай, зачем приехал.