«Линкольн» набрал скорость, но почти тут же притормозил, пропуская выехавшую из-за церкви полицейскую машину со слепящим, точно адское пламя, ярко-красным сигнальным фонарем на крыше.
Джинни видела, что «линкольн» едет за ней, и метнулась в сторону спасительной полицейской машины. Однако до патруля было еще довольно далеко, и мулатка бросилась бежать, как вдруг из подъезда соседнего дома раздался ласковый, с хрипотцой, голос:
— Детка.
От неожиданности Джинни вздрогнула всем телом, повернула голову и, резко остановившись, стала всматриваться в темноту.
— Это я, Небесная, — вновь раздался надтреснутый приторный голосок.
Джинни замерла на месте.
— Какого черта тебе надо? — злобно прошипела она.
В это время мимо пронеслась полицейская машина, на мгновение осветив их лица ярко-красным вращающимся фонарем, и резко затормозила у следующего дома. Полиция не обратила на них внимания.
— Иди сюда, детка. У меня для тебя кое-что есть, — проговорила Небесная, стараясь говорить как можно более ласково.
Джинни сразу же поняла, что Небесной нужно. «Пусть старая ведьма подавится этой сумкой», — решила мулатка.
Она резко повернулась и вошла в темный подъезд.
— Держи, — тем же вкрадчивым голосом проговорила Небесная, вонзая Джинни в сердце длинный, острый как бритва нож.
Джинни, не издав ни звука, даже не вздохнув, замертво рухнула на землю, а Небесная выдернула сумку из ее скрюченных пальцев и, выбежав из подъезда, заторопилась в том же направлении.
Все произошло как в сказке. Только что по тротуару с синей сумкой в руке бежала молодая женщина в зеленом костюме, а спустя минуту с точно такой же сумкой в ту же сторону спешила старуха в длинном черном платье и в черной соломенной шляпке.
Детективы, которые наблюдали за улицей из стоявшего у входа в парк черного «крайслера», не знали, что и думать.
Шофер Бенни Мейсона насторожился.
— Должно быть, они поменялись сумками, — сказал он хозяину.
Бенни направил на сумку свой мощный полевой бинокль.
— Ерунда, просто она отдала сумку кому-то другому.
В это время двое полицейских выскочили из патрульной машины и, перекрыв видимость детективам в штатском, ворвались в подъезд дома, где пряталась Небесная. В какой-то момент на улице не оказалось ни одного полицейского.
«Линкольн» набрал скорость. От бровки отъехал и устремился за ним черный «крайслер». В конце улицы показался вращающийся сигнальный фонарь еще одной стремительно приближавшейся патрульной машины. Отовсюду, разрывая ночную тишину, выли сирены — со всех сторон на Риверсайд-драйв съезжались полицейские машины, санитарные фургоны, кареты «скорой помощи».
— Быстрей! — скомандовал Бенни.
«Линкольн» пересек улицу по диагонали, резко затормозил перед Небесной, и ей навстречу с большой черной дубинкой в руке выскочил из кабины шофер.
Краем глаза Небесная видела, как «линкольн» остановился и из него выпрыгнул человек, но шаг не замедлила. Обе сумки — свою, вышитую бисером, и холщовую синюю — она несла в левой руке, а в правой вместо черно-белого зонтика, который куда-то подевался, — завернутый в черный платок пистолет 38-го калибра с отпиленным дулом, напоминающим по форме совиную голову.
Не поворачиваясь и даже не останавливаясь, она подняла пистолет и выпустила четыре пули «дум-дум» шоферу в живот.
— Господи помилуй! — воскликнул Бенни и, быстрым плавным движением выхватив из кармана автоматический «вальтер» 38-го калибра, дважды выстрелил в открытую дверцу машины.
Одна пуля попала Небесной в левый бок ниже ребер и застряла в позвоночнике, а другая пролетела мимо. Старуха упала боком на мостовую. Пошевелиться она не могла, однако сознания не потеряла и отчетливо видела, как Бенни Мейсон вылезает из машины, делает несколько шагов в ее сторону и целится ей в голову.
«Красиво, ничего не скажешь», — успела подумать она, прежде чем пуля вошла ей в висок.
Бенни Мейсон выхватил из ее разжавшейся руки сумку и, бросившись к машине, сел за руль. Вокруг него в темноте мерцали сигнальные фонари патрульных машин, голова кружилась от заливистого воя сирен. Перед глазами все мелькало, плыло. Он тронулся с места с открытой дверцей.