Когда у Джонни не осталось уже ни одной подходящей вены, он переключился на артерии. После нескольких уколов у него началась гангрена. Ногу пришлось отнять. Он ловит мой взгляд, направленный на забинтованную культю, — мои глаза сами непроизвольно всё время туда смотрят.
— Я знаю, что ты думаешь, мудила. Не волнуйся, среднюю ногу Вечернему Свону они никогда не отнимут!
— Да ничего такого я не думал, — протестую я, но он уже извлекает свой член из трусов.
— Впрочем, пользы от него мне тоже ни хуя нет, — смеется он.
Я вижу, что конец его весь покрыт сухими коростами — видимо, выздоравливает постепенно.
— Похоже, у тебя какие-то гнойники, типа, заживают, Джонни.
— Ага. Я пытался пересесть на метадон с циклозином, чтобы завязать с иглой. Затем, когда я увидел культю, я подумал, что передо мной открылись новые возможности, но мудак в белом халате объяснил мне, что бы я и думать об этом не смел: стоит один раз туда уколоться — и мне хана.
Нельзя, впрочем, сказать, чтобы заменяющая терапия не пошла Вечернему Свону на пользу. Он собирается научиться самостоятельно передвигаться, завязать с ширевом и начать торговать героином себе в прибыль, а не для того, чтобы заработать на дозняк. Он развязывает тесёмку на своих трусах и заправляет свой покрытый коростами прибор обратно.
— Тебе бы лучше вообще с этим завязать, чувак, — подсказываю я.
— Не-а, мне нужно накопить побольше деньжонок, чтобы махнуть в Бангкок.
Они ампутировали ногу, но не смогли ампутировать мечту о бегстве в Таиланд.
— Только не думай, что я воздержусь напрочь от ебли, пока не доеду до Таиланда, — говорит он. — Ты не представляешь, что творит с человеком снижение дозы. Я тут в больнице пару дней назад лежал и гонял дурачка, как заходит санитарка, чтобы меня переодеть. Старая карга и всё такое, а тут я лежу, зажав в кулачок моего красавца, а с него уже капает.
— Как только начнешь самостоятельно передвигаться, Джонни, всё у тебя будет, — решаюсь я подбодрить его.
— С какого хуя? Кто станет трахаться с одноногим ублюдком? Придется платить, — до такого Вечерний Свон ещё ни разу не опускался. Впрочем, лучше уж бабам платить. Это, бля, переводит отношения на сугубо коммерческую основу.
В голосе его звучит желчь.
— А ты как? Всё ещё мочалишь Келли?
— Не-а, она к вам сюда обратно укатила.
Мне не понравилось ни то, как он меня спросил, ни то, как я ответил.
— Эта сучка Элисон забегала сюда на днях, — говорит он, открывая источник своей озлобленности. — Она у Келли лучшая подружка.
— Ах вот как!
— Полюбоваться на паноптикум, — говорит он, кивая в сторону забинтованной культи.
— Брось, Джонни, Эли не стала бы так себя вести.
Он снова смеется, протягивает руку за банкой диетической колы без кофеина, дергает за язычок и прикладывается. Я мотаю головой в знак отказа.
— Ага, заглянула сюда на днях. Где-то с пару недель назад. Ну, я ей: «Как насчёт за щёчку, куколка?» Вспомним, типа, былое. Ты же понимаешь, что ей стоило оказать такую мелкую услугу Матери-Настоятельнице, который её во всех видах не раз видал. У этой суки каменное сердце — она продинамила меня.
Он покачал головой, всем своим видом демонстрируя отвращение.
— Разве я хоть раз отказывал этой маленькой прошмандовке, прикинь? Да ни разу в жизни. Даже когда она сидела на мели. Помню времена, когда за один дозняк она готова была дать себя оттрахать во все дыры.
— Это точно, — подтвердил я.
А как на самом деле? Между мной и Эли всегда существовал какой-то легкий антагонизм, уж не знаю почему. В чём бы ни заключалась причина, мне поэтому гораздо легче поверить в любую пакость, сказанную о ней.
— Вечерний Свон, впрочем, никогда не извлекал выгоду из затруднительного положения, в котором может оказаться благородная девица, — улыбается он.
— Ага, верно, — говорю я с сомнением в голосе.
— Клянусь, никогда, — чересчур упорно настаивает он. — Разве было такое? Не пойман — не вор.
— Если и не извлекал, то только потому, что у тебя яйца были в отключке от ширева.
— Хе-хе-хе, — хихикает он, стуча себя в грудь банкой кока-колы. — Вечерний Свон никогда не наёбывает друзей. Золотое правило номер один. Ни в отношении ширева, ни в отношении ничего другого. Никогда не сомневайся в искренности Вечернего Свона на эту тему, Рента. У меня же яйца не всё время были в отключке. Если бы я захотел, я бы её выеб так, что из пизды бы дым пошёл. Да к тому же, если я сам даже не мог, что бы мне стоило подстелить её под кого-нибудь? Когда баба торчит, торговать ею — милое дело. Я мог бы выгнать эту суку на Истер-роуд в короткой юбчонке и без трусов, дать ей вмазаться, чтобы не каркала, а клиентов бы она водила в подсобку за нужниками. Вечернему Свону оставалось бы только стоять на дверях и заряжать по пятерке с клиента. Даже с учётом того, что пришлось бы отстёгивать начальнику, заработок всё равно бы вышел астрохуический. А затем, после того как наши мальчики вдоволь попользуются, — вниз по Тайн, чтобы она обслужила всех ёбаных спидоносных «джамбо».