Выдыхаю, стискивая холодный металл зажигалки. Деть бы куда-нибудь руки, которые хочется к тебе протянуть и сжать в своих медвежьих объятиях. Как в тот день, когда нас накрыло взрывной волной. Только стиснуть крепче, а потом позволить пальцам бродить по твоему телу, чувствовать его мягкость и плавность черт.
— Стоит вернуться. Холодно, — говорю, понимая, что ещё немного и я точно тебя напугаю.
Смеюсь, когда извиняешься. Кто бы мог подумать, что ты такая чуткая и заботливая? Даже называя своё имя, кажется, что в первую очередь думаешь не о себе, а о собеседнике, потому что так проще запомнить. Ну кто в здравом уме, такую девушку будет звать Нютой? Очень нежно, не спорю, но Аня или Анна звучит куда лучше и естественней. Именно об этом думаю, называя своё имя, и снова накидываю свою куртку на хрупкие плечи. От мысли, что она пропитается твоим запахом едет крыша. Чёрт, давненько со мной такого не было. А ты всё смотришь своими огромными глазами, даже не представляя, какие чувства во мне вызывает этот беззащитный взгляд.
Он словно включает во мне все инстинкты. Чувствую себя пещерным человеком, желая утащить желанную женщину в свою берлогу и согревать собственным телом в мехах убитых животных.
Луна скрывается за плотными облаками, и я не выдерживаю. Пользуюсь возможностью, потому что хочу ощутить вкус твоих губ, зная почти наверняка, что мне окончательно сорвёт крышу, но… Это моя болезнь, кукла. А ты её нулевой пациент, с которого и началось всё это дерьмо.
Стягиваю с себя маску и касаюсь тёплых губ, чтобы ощутить, как грохочет сердце в грудной клетке. Словно раненые звери ревут инстинкты, и я ощущаю себя до чёрта жадным. Хочу ворваться в твой рот и завоевать его, но сдерживаю порыв до тех пор, пока ты сама не даёшь мне это право, запуская тонкие пальцы в мои волосы и раскрываясь навстречу.
Ласковая, податливая. Крепко прижимаю к себе хрупкое тело и отпускаю того хищника, что давно жаждет заполучить желанную добычу. Врываюсь, скользя по нежным губам языком, сжимаю волосы и не позволяю нам обоим полноценно вдохнуть. Не хочу обрывать то звериное удовольствие от пойманной острыми когтями желанной добычи.
Ты попала, кукла.
11
***
Он как концентрированное безумие! Никогда не думала, что поцелуи могут быть такими дикими, необузданными и горячими. Весь мой опыт просто растворился в объятиях почти незнакомого парня. Он целовал так жадно, что у меня голова шла кругом. Я не помню, как оказалась прижатой к стене дома. Не помню, как его рука очутилась под платьем, оглаживая бедро. Помню только жгучее желание растворится в нём. В его поцелуях и дикой страсти, что он щедро дарил мне, вкладывая в обжигающие прикосновения.
Не существовало больше остального мира. Только одна плавящаяся реальность, в которой было трудно дышать. Только этот медведь, в объятиях которого хотелось раствориться и забыть обо всём, что когда-то беспокоило.
— Нюта?
Голос Светки был, как ушат ледяной воды по голым нервам. Краткий миг и я оказалась за спиной Стаса. Мы оба дышим, как после забега. Тяжело и надрывно.
Не сразу поняла, что произошло, а когда отошла от нахлынувших эмоций улыбнулась. Закрыл собой, как от пуль. Забавный. Осторожно толкаю его в руку, чтобы выбраться, и он на удивление спокойно поддаётся, хотя, казалось, что не позволит пройти.
Едва сдержала улыбку и виновато посмотрела на Светку. Мы стояли под окнами и свет позволял рассмотреть лицо собеседника.
— Потеряла? Извини, я вышла подышать и вот…
Повернулась к Стасу и замерла, не в силах поверить в то, что увидели мои глаза. Сердце пропустило несколько ударов к ряду, а руки безвольно повисли вдоль тела.
«Ты же наверняка и сама колешься, иначе, как такая хорошенькая мордашка будет бегать по адресам?»
С кривой усмешкой передо мной стоял Демон.
— Рад был повидаться, Панфилова Анна Евгеньевна, — он поднял куртку и маску с земли, а затем неспешно пошёл к выходу. Пошел так, будто ничего не случилось. Так, будто не чувствовал, как во мне закипает вся та злость, что только недавно утихла.
Я довольно долго простояла, глядя в темноту, где скрылся Демон. Вот уж точно Демон. Нормальный парень не вызовет во мне такой злости. Попросту не за что.
— Идём? — Светка понимающе молчала. За что я её обожала, так это за то, что та всегда ждала подходящего момента, чтобы спросить. Будто чувствовала настрой собеседника.
— Идём.
12
***
Теперь постоянно в мыслях, будто дали бесплатный пропуск прямо к мозгу. Навязчивая, вызывающая странную тоску. Не даром психотерапевт говорил, что эти чувства нужно срубать в зародыше. Выкапывать.
Закинул руки за голову, развалившись на стуле в кабинете Гвоздя. Тот смотрел на эту картину с усмешкой, точно зная, что Ярыч не одобрит. Это уже третий стул за два месяца, а выбить их из отдела снабжения не так-то просто. Туда ещё дойти надо, а после дождаться злую тётку, что всегда неохотно списывала повреждённое имущество, будто это её кровное.
— Что-то ты подавленный в последнее время. Случилось чего? — вопрос застал врасплох. Не думал, что это отражается как-то внешне.
— Не бери в голову.
Гвоздь криво усмехнулся и сел за свой стол.
— Хочешь, чтобы я рапорт написал? — хмыкнул тот. — Прекрасно знаешь, что не имею право молчать, когда речь заходит о настроении бойцов. Срывов нам в отряде ещё не хватало.
Я нахмурился, невольно вспомнив один такой случай. Ещё в учебке рассказывали, что был некий боец с позывным Троя, который не один месяц ходил с каким-то там расстройством, что было обычным делом, среди наших спецов. Только проблема в том, что свой депрессняк он даже не пытался лечить, и однажды это привело к гибели нескольких человек в группе на задержании.
После того случая в отрядах тщательно следят за психическим состоянием своих товарищей. В случае крайней необходимости, бойцы пишут рапорты начальству, чтобы те вразумили, если что.
— Не тот случай, — угрюмо ответил я.
— А какой? Баба? — я посмотрел в серые насмешливые глаза Гвоздя. Мужик был лет на десять меня старше, а значит и опытнее. — Да насквозь вижу, что баба, Дем. Запомни, лучшее лекарство от любой бабы, любая другая баба.
Хмыкнул.
Это точно не мой случай. Мой пациент «ноль» слишком крепко завязла в мозгах. Ни одна другая не выдерет её, пока все чувства сами не угаснут. А они ещё долго не угаснут, потому что я одержим своей куклой.
— Проблемы могут возникнуть только тогда, — неожиданно продолжил собеседник. — Когда баба отравой проникает в кровь. Мы же на протяжении всего времени работы здесь, учимся слушать свои инстинкты и действовать под их диктовку. А это, друг, уже последствия. Так что, если нет желания, утащить самку в берлогу, то лучше забей.
Я глянул на Гвоздя и задумался о его словах.
Инстинкты, значит…
13
***
— Нет, я не могу заехать к тебе на обратном пути, Свет. Даже не проси. В прошлый раз у Лаврищева я встретила его, что говорит об их знакомстве. Мне даром такие встречи не нужны.
— Нют, ну забери меня, пожалуйста! Даже заходить не надо, ну. Только позвонишь и я сразу выбегу, — выла в трубку, подруга. — Костик не сможет приехать, у него на работе что-то случилось опять, а я тут до поздней ночи не хочу оставаться.
Вздохнула и приложилась лбом о руль.
— Если я застряну где-нибудь в поле, то ты сама пойдешь меня вытягивать, поняла?
— Да мы всей толпой прибежим, если что-то лучится, я тебе клянусь! Дороги чистят, каждый день, не застрянешь.
— Хорошо. После семи буду. И не вздумай телефон где-нибудь забыть! Не дозвонюсь уеду обратно!
— Я тебя обожаю! — пропищала она и сбросила вызов.
На губах вспыхнула улыбка. Всё же Светка разительно отличалась от прочих подруг. Эта никогда ещё не подводила. Да и понимаем мы друг друга чуть ли не с полуслова.
То, что я не заеду Лаврищева поздравить с днём рождения, это, конечно, подло, но что-то мне не горит встретится с Демоном. Я почему-то уверена, что он обязательно там будет.