Продолжаем разгребать завал. Бека на сладкое.
На очереди мама.
Мама
Я дома. Отца вызвали на работу. Спать хочу после дежурства. Лягу, наверное. Давай не очень поздно. Спасибо за ужин. Целую.
Уставшая и добрая мать – это трогательно невероятно. Как же надо было упахаться, чтобы написать «не очень поздно»? Стоило всего лишь «накормить, напоить», а спать уложится самостоятельно. А «целую»? Видимо, забота, ласка, доброта, терпение всегда возвращаются к дающему. Не ругались с ней без повода месяца полтора (поступление не в счёт)!
Пусть ложится. Им надо отдыхать.
Добрались до десерта, Бек.
Бек
Аля, я дома. Работаю. Набери за десять минут до конца тренировки – встречу.
Ага, за десять! Лучше сейчас, долгие гудки:
– Аля!
– Ден! Я в зале, полчаса ещё максимум! Могу ускориться и сократиться.
– Ух ты, заранее? Спасибо! Ускоряться не обязательно. Посидим у тебя. До одиннадцати, как правило, меня не выгоняют.
– Сегодня до упора некому гнать – отец на работе, мама спит. Заходи.
Двор – вырви глаз. Тусклые, сто лет не меняные разношёрстные лампочки в светильниках фонарей. Какие были, такие и ввинтили? Раскуроченная помойка и раздолбанные качели – дом, милый дом!
Ден угадывается только по силуэту – с такой прямой осанкой и широкой спиной может быть только Бек-Назаров. В нашей Галактике, по крайней мере.
Подойти или окликнуть?
От зала до подъезда двести – триста метров. Он ровно посредине – у качелей. Наших качелей. В первый раз Бек ждал меня там в июле. Сколько воды утекло?! Абсолютно другой мир вокруг, новая реальность. Как могло случиться, что в той иллюзорной жизни мы встретились?
– Денис! – кричу в темноту. Парень, похожий сейчас как две капли воды на героя Алека Болдуина из фильма «Тень», зашевелился и широкими шагами пошёл в мою сторону. В руках что‑то большое. Пакет какой‑то прямоугольный. Сразу не заметила. Надо зрение проверить.
– Аля! – обнял. Бережно. Даже чересчур.
– Ден! – обхватываю двумя руками под лопатки, утыкаюсь в кадык, делаю носом «запятую» через сонную артерию, «вывожу» под подбородок. – Пошли?
Весь напрягся. Подышал. Снял с моих плеч рюкзак с кроссовками.
Домофон пищит. Выходит Лёшка из двадцатой (копия Игоря Петренко) со своей девушкой Светой – высокой, не тощей блондинкой (ноги, грудь, крупные черты лица).
– Привет, Аль! – здоровается Светка.
– Вечер добрый! – улыбаюсь, но задерживаться не хочу.
– Вы туда, а мы оттуда! Познакомишь? – пристально, но с улыбкой протягивает Алексей. А Бек‑то его года на четыре всего младше. Каким взрослым, красивым, недостижимым тогда, в детстве, казался сосед.
– Денис, мой молодой человек. Алексей и Светлана – самая яркая пара нашего двора. Не побоюсь этого слова, района.
– Очень приятно, – Ден сдержанно пожал руку парня, выразительно и лукаво улыбаясь морщинками у глаз.
– Давайте, ребята! Хорошего вечера! – говорю и тяну Дениса внутрь.
Автоматически иду к лестнице.
– Аля, всё хотел спросить, почему ты перестала ездить на лифте? Не на втором и даже не на третьем живёшь. Фитнес – это похвально, но уже ж позанималась, и с «ягодичной» прям отлично?
Бек задал правильный вопрос, ответить нечего. Как объяснить, что наша коробка на тросе каждый раз напоминает о том злосчастном подъезде, зашторенном окне, продавленном компьютерном стуле и кошачьих лапах-утюгах преподавателя по переводу?
Передёргивает.
– Неприятные ассоциации. Лучше на двадцатый этаж пешком, чем – в этом! – киваю в сторону синих фанерок кабины.
– Когда захочешь – расскажешь, – нахмурился.
– Лучше колись, что в пакете? – перевожу тему.
– Увидишь! Давай перебирай ножками, – толкает ладонями под попу. Так и правда легче. Приятное с полезным!
Тихо, как мышка-норушка, отпираю металлическую, прямо‑таки сейфовую дверь квартиры.
В моей комнате горит зелёная советская настольная лампа, прикрученная к узкой этажерке в углу. Похоже, это единственный свет во всём доме.
Снимаем обувь. Прикладываю палец к губам. Ден пытается что‑то показать руками. Ни фига не понятно. Видимо, спрашивает, куда проходить, направо в крохотную кухню или прямо в «детскую».
По сложившейся традиции тыкаю пальцем в сторону своей спальни, шепчу одними губами: «Туда…»
Громче нельзя. Крохотная двушка в «панельке» обязывает: картонные межкомнатные перегородки, справа от входа «клетка-ванная», через бумажную стену с одной стороны «коробок-туалет», с другой – кухонька, строго по центру – гостиная, а наискосок – моя комната.