Пауза. Вдохнул. Сглотнул. Выдохнул:
– С Артёмом.
Теперь не дышу я.
– Я с ним не общаюсь. – Откуда такая злость? Ноздри раздуваются у обоих.
– Неправда, – Бек-Назаров рявкнул.
Вздрогнула от неожиданности. Съёжилась вся.
Прикрыл глаза, сжал кулаки, врос в пол, как истукан, потянул подбородком вправо и вверх. Сказал тихо, очень тихо:
– Ты… была… с Ним на выставке. Вы там встретились?
– Нет. Мы туда вместе приехали. – Хочу провалиться до первого этажа и сбежать. Так и знала, что добром это не может кончиться. «Всё тайное становится явным», вот только каша на шляпу – это малой кровью.
Снова звенящая тишина.
– Повторяю первый вопрос: ЗА-ЧЕМ? – разделяя каждый слог.
– Так получилось, – лучше ничего не придумала.
– Аля, пожалуйста, скажи, что всё объяснишь? Я ничего не понимаю, – Денис обмяк, – после того как… после того, Что Он… сделал…
Вскочила. Дёрнулась к Беку.
Отшатнулся. Попятился. Упёрся спиной в стенку, как загнанный зверь.
Тяну руку. Перехватил. Сжал запястье до белых костяшек пальцев. Боли нет, ощущаю только, как немеет.
– Он конченый мудак, меня с ним ничто не связывает. Он продолжает писать, продолжает звонить – пытается извиниться… – лепет какой‑то. Бред сумасшедшей.
– Чушь! Такие не сожалеют! Не извиняются! Такие продолжают гадить и лезть! Надо было его убить, бл… – оборвал сам себя на полуслове.
– Я в курсе. Не надо никого убивать, – ещё шаг. Руки не чувствую. – Между нами ничего нет.
– Между «кем»? – одними губами спрашивает.
– Между мной и принцем Уильямом! – не выдерживаю, нервный смешок сам вырывается. – АраГором, конечно! Идиотский вопрос. Ты сошёл с ума?!
Ещё шаг. Каменный Бек сейчас спиной продавит советский сервант. Упираюсь лбом ему в грудь. Свободной рукой беру за шею.
– Я запретил ему к тебе приближаться. Тебе запретить не могу…
«Можешь “рекомендовать”… настоятельно, ага…», а вслух произношу:
– Тебе больно?
– Не представляешь как… – звонкий удар затылком по стеклянной дверце витрины. Как не разбилась, шут его знает?!
– Не представляю… я ничего не знаю о твоих бывших. Сам говорил: «То, что было до нас, не имеет никакого значения».
Молчит. Дышит. Отпустил запястье. Съехал на пол. Сел на корточки. Упёрся локтями в бёдра, скрестил пальцы на макушке.
Опускаюсь на колени перед ним. Обнимаю за плечи.
– Аля, Он не бывший. Он – вирус, бактерия, разъедающая и уничтожающая всё вокруг, – глухо прошипел Ден.
– Давай так… вычеркнем всё это. Сотрём. Нет его. И не было никогда…
– Аля…
– Денис! – Откуда во мне такая холодная уверенность вдруг? – Мы закроем эту тему сейчас раз и навсегда! Ты меня любишь. Это не вопрос. Отвечать не надо. Я в курсе. Ты знаешь, что я твоя. Только твоя. Знаешь?
Кивает. Нервно, судорожно как‑то.
– Ну вот! Бывшее нельзя сделать не бывшим, а не бывшее бывшим. Там любовью не пахло. Ни с чьей стороны. А значит, и не было ничего! Случилось, что случилось. Почему ты мне об этом напоминаешь? Может, пора жить дальше? Так, как мы хотим?
Дышит.
Обвил мою талию одной рукой, второй оттолкнулся от паркета, встал будто из приседа, оторвав меня от пола. Продолжаю обнимать его плечи, прижимаясь щекой к волосам.
Дотащил до дивана. Согнулся. Бережно посадил. Навис. Опустился на колени. Нагнул голову ниже, упёрся в живот. Обхватил уже двумя руками.
– Устал?
Часто кивает. Шумно втягивает носом воздух. Очень долгий выдох. …Сделать, срочно, хоть что‑нибудь…
– Хочешь чего‑нибудь? Чаю?
– Ничего не хочу.
Бек
Белый шум осязаемой, плотной массой заполнил комнату. Беку казалось, что он состоит из свинца. Каждая мышца в теле весила тонну, пульсировал висок. Такой опустошающей ярости парень не испытывал никогда. Начинался откат. Откат в абсолютное бессилие.
Алина жёсткость и спокойствие убивали, унижали. Девушка даже не пыталась оправдываться, опровергнуть или как‑то растолковать ситуацию. Ни-че-го.
На подкорке сознания пронеслась мысль: «Где, что я мог упустить? Когда облажался?»
Её запах, каждое прикосновение одновременно причиняли боль и невероятно возбуждали. Хотелось обладать, впечататься, въесться в плоть, залезть к ней под кожу. Заклеймить.
С хриплым сопением Денис выпрямился. Стянул чёрную водолазку. Зацепил, чуть не выдрал серьгу в левом ухе, наверное, должно быть больно.
Аля сидела, закрыв глаза.
Взял девчонку за подбородок большим и указательным пальцами. Потянул вверх. Велел:
– Посмотри на меня.
Она послушно резко разлепила веки. Подняла взгляд.