— Наверное, с тех пор как этот кто-то подобрал ко мне правильный ключик, — беззаботно жмёт плечом.
Я подхожу к ней. Оцениваю, пытаясь понять: она несёт всю эту чушь всерьёз или просто временно не в себе.
Смотрит в ответ с вызовом. На лице ни тени испуга и сомнения. Ровно до тех пор, пока я не подбираюсь ближе.
— И что за ключик, Смит? Неужто всё так хорошо в постели? — опираюсь ладонями о столешницу.
— Это совсем не твоё дело! — с грохотом ставит стакан и порывается уйти, но я возвращаю её плечом на место.
— Куда собралась?
— Ты опять за старое! — пылит она. — Дай пройти!
— Скажи, — наклоняюсь и пристально смотрю в её бездонные глаза. — Почему не осталась здесь с ним? Зачем тогда уехала в Сан-Франциско, Смит?
Задаю вопрос, ответ на который итак хорошо известен. Но мне необходимо, чтобы она сама это озвучила. Прошло много лет, но однажды поговорить об этом нам всё равно пришлось бы.
— Какая разница теперь, — раздражается всё больше. — Отойди! Мне надоело, что ты нарушаешь моё личное пространство!
— Я ещё даже не начинал его нарушать.
— Просто пропусти меня, я ухожу спать! — заявляет твёрдо и решительно.
— Нет, ты никуда не идёшь, — даю понять, что этот разговор не окончен. — Я всё ещё жду ответа, Смит!
Качает головой и невесело смеётся.
— Не задавай мне эти вопросы, Брукс! Потому что я не собираюсь на них отвечать! Не теперь!
— А хочешь, за тебя отвечу я? — угрожающе напираю на неё, значительно сокращая расстояние между нами. Нарочно вжимая в себя её хрупкое тело. — Напомнить тебе в чьих вещах ты спала? И за кем сутками ревела…
Девчонка меняется в лице. Опускает глаза. Зажимается. Робеет. Заливается алым румянцем.
— Это всё уже неважно, — но, сука, голос ломается так откровенно, что я на какое-то время закрываю глаза.
А потом ощущаю приступ неконтролируемого бешенства.
— Да что ты… — резко хватаю её за свою же цепь. — Не лги мне, Смит! Ездила последние полгода на моей машине, жила в моей комнате, думаешь, я не в курсе?
— Брукс, пожалуйста, прекрати, — кашляет и беспомощно цепляется обеими ладонями за мою руку. — Это уже не имеет значения…
Тяну за металл. Хочу придушить за то, что вливает мне в уши небылицы.
— Это ничего не значит, — тяжело дыша, уверяет она. — От…отпусти.
Меня переклинивает.
— Не значит… Ты сука трахаешься с ним, а на шее моя вещь, — сатанею, обжигая яростью её кожу.
— Тебя… тебя… это… не касается, — начинает дрыгаться и остервенело драться, из жалкой жертвы моментально превращаясь в чокнутую. Перемена настолько резкая, что я даже не сразу понимаю, что происходит. В какой-то момент дёргает головой в сторону. Так на её шее точно останутся следы. Но ей, похоже наплевать.
Отпускаю серебряный переплёт и грубо сжимаю маленькие девичьи плечи.
Дышит надсадно. Волосы рассыпались по спине, глаза полыхают кострищем, щёки раскраснелись от натужной борьбы со мной.
— Давай, скажи, что не ждала меня, Смит, — встряхиваю её и жёстко перехватываю лицо пальцами. — Только лги убедительно…
Распахивает в шоке свои глазища ещё шире. Хочет отвернуться, но я не позволяю.
— Не ждала… — упрямится она, не желая признавать очевидное. Но вот незадача: там, глубоко, на самом дне я вижу то, что не даёт мне покоя.
Молчу. Кровь стучит в висках, злость требует выхода. И девчонка тоже в растерянности замирает. Потому что даже воздух пропитан напряжением, острыми иглами впивающимися в кожу.
— Можно… я пойду, — тихий, отчаянный шёпот режет невыносимо звонкую тишину как лезвие.
Я отрицательно качаю головой.
Медленно провожу трясущимися пальцами по её искусанным от волнениям губам, чувствуя, как плавится мозг и накрывает возбуждение.
— Нельзя.
— Рид, не…
Поздно, девочка. Сгребаю в охапку её волосы, тяну на себя, сжимая такую невероятно тонкую талию. Отворачивается. Втыкаюсь носом в её шею, задыхаясь ***ть от собственных ощущений. От запаха её тела и от того, как она вздрагивает.
Нет с ней смысла разговаривать. Не поймёт, как сильно нужна мне…
Языком пробую на вкус, прокладывая влажную дорожку вверх. Зажимаю нежную кожу шеи губами, жадно прикусываю, ласкаю. И её судорожный вздох, почти стон, выбивает к чёрту все предохранители.
— Ппрекрати, — запинаясь, просит жалобно, когда я снова кусаю её, наказывая за ложь. — Слышишь?
Сука вцепилась ногтями в голые плечи, пытаясь оттолкнуть. А меня это только сильнее провоцирует.
Нет, Смит, нет… Ни черта не будет по твоему.