Там, где процветала преступность, люди часто путешествовали группами. Богатые ходили в сопровождении слуг. Но и остальные тоже избегали передвигаться в одиночестве, особенно в пустынной местности. В горах Шотландии традиционно не приветствовались одинокие ночные путешествия. В 1599 году Томас Платтер, направляясь в город Рочестер графства Кент, всю ночь ехал в повозке «через множество опаснейших мест», но, так как «повозка была полна людей», он не испытывал «ни малейшего волнения». Пепис прошел пешком от Вулиджа до Редрифа, что на южном берегу Темзы, под охраной нескольких человек. «Говорят, такое путешествие очень опасно предпринимать ночью одному», — признавался он. Паоло да Чертальдо советовал: «Не выходите за ворота, если с вами нет верного друга и большого фонаря». Или внушительного размера собаки. Отправляясь на пастбище к своим овцам в три часа ночи, Ричард Митчел в 1749 году взял с собой «работника» и «здоровенную собаку»72.
Слабых духом, без сомнения, укрепляло оружие. На значительных территориях континентальной Европы, где воры отличались особой жестокостью, большинство жителей выходили из дому вооруженными, причем не только знать, но и крестьяне, для которых носить кинжал или дубину было обычным делом. Во Франции сельчане, как правило, носили «двустороннюю палку», на которую сверху и снизу были надеты железные набалдашники. «От Вероны до Брешии, — заметил некий англичанин, оказавшийся в Италии в начале XVIII века, — все путники шли с оружием, так как ранее на этой дороге произошло немало грабежей». На Британских островах пешеходы в городах и деревнях принимали аналогичные меры. В странах, где ношение личного оружия было запрещено, соблюдение этого закона игнорировалось из-за слабости или безразличия ночной стражи. Даже в западных пригородах Лондона, где жили люди богатые, приехавший туда в 1750 году Джон Найвтон был вынужден брать с собой дубину или небольшой меч, особенно после наступления темноты73. В сельской местности преступность была развита меньше, хотя экипажи все равно ездили в сопровождении вооруженной охраны и часто с вооруженными пассажирами. Всю дорогу от Шотландии до Лондона Босуэлл держал з руке заряженный пистолет. «Последние два этапа пути, которые мы проделали в темноте, я очень боялся грабителей», — писал он74.
Кроме того, людям помогали заклинания и амулеты. Свечи и фонари, молитвы и четки — все шло в ход, дабы защититься в дороге от злых сил. Целому ряду заговоренных предметов приписывали священные свойства.
В целях большей безопасности на Сицилии к экипажам с обеих сторон прикреплялись картинки религиозного содержания. «Чаще всего это изображения Мадонны с Младенцем или душ в чистилище», — отмечал приезжий наблюдатель. Женщины в Верхних Пиренеях для защиты от злых духов окропляли свои сорочки святой водой. В Кёльне продавались бумажки, к которым, как уверяли, прикасались лица трех библейских волхвов. «Если носить такую бумажку в кармане, она защитит от всех опасностей и грабителей», — сообщал Твисден Брэдбери в 1693 году. Другие амулеты не были непосредственно связаны с христианской символикой75. В некоторых частях Франции считали, что ношение ремня или передника помогает отогнать оборотней. В болотистых местностях Восточной Англии веточки остролиста служили защитой от ведьм, а бретонские крестьяне знали, что свистеть в темноте нельзя, иначе к тебе тут же слетятся злые духи. На севере Англии, согласно одной рукописи раннего Нового времени, за этот проступок нарушителю полагалось «в качестве наказания» три раза обойти вокруг собственного дома. Чтобы отогнать духов, дети в Йоркшире учились складывать обе руки в кулак большими пальцами внутрь. С этой же целью повитухи в Льеже надевали какой-нибудь из предметов одежды наизнанку, так же поступали и рабы в ряде регионов Америки76.
Ночь диктовала людям иные правила поведения при встрече. Темнота препятствовала соблюдению обычных правил этикета, который регулировал многие аспекты повседневной жизни и предписывал обмениваться любезностями на оживленных улицах. Вместо этого, советовал Джон Гэй, «пусть бдительность всегда твои стопы направит». Не имея возможности составить представление ни об одежде, ни о нраве приближающегося пешехода, а уж тем более о его личности и намерениях, люди делали выводы на основании других признаков. Путники давали о себе знать походкой и голосом. Кашель или плевок тоже могли кое о чем сказать. «Для нас очень важно уметь внимательно прислушиваться, — писал Руссо в „Эмиле", — чтобы определить… насколько низок или высок совершивший эти действия встречный, насколько он близок или далек, насколько резки или спокойны его движения». Джон Бернап, рудокоп из йоркширской деревни Грассингтон, мог узнать лошадь доктора по «стуку копыт»77.
Чтобы избежать конфликтных ситуаций, при встрече с незнакомцами следовало держаться на расстоянии — лучше было обойти прохожего стороной и предоставить ему возможность обойти вас. Один писатель советовал: «Я бы всем порекомендовал не давать подходить к себе слишком близко, особенно в темное время суток». Американец Элкана Уотсон, заблудившись как-то ночью на сельской дороге во Франции, увидел приближающуюся повозку и бросился к ней, крича по-французски: «Стой, кучер! Стой!» Кучер же, как выяснилось, принял его за бандита. «В страхе, что он всадит в меня пулю, я пустился наутек под гору, а кучер погнал в гору, так сильно мы испугались друг друга», — писал Уотсон78.
Когда пути странствующих неизбежно пересекались, молчание встречного усиливало подозрения. Напуганный проходящим мимо человеком на рыночной площади Траунштайна, конторский служащий Андре Пиклер воскликнул: «Если не отзоветесь, я заколю вас!» Говорили коротко и по существу. «Кто здесь? Кто идет?» — вот самые распространенные вопросы. «Друг и сосед», — ответил вопрошавшему Уильям Мауфитт по дороге домой в 1645 году. Важны были как сами слова, так и интонация — уверенная, но без вызова. Робость не меньше, чем враждебность, могла привести к конфликту. Большинство путешественников предпочитали подстраховаться, выразительно бряцая оружием. Боясь быть ограбленными в сельской местности в Испании, Томас Платтер и его попутчики размахивали шпагами у себя над головой, «чтобы они сверкали в лунном свете». А вот водить холодным оружием по земле определенно означало «объявление войны». Чтобы не попасться разбойникам в скандинавской деревне, один путешественник в 1681 году советовал нескольким безоружным кучерам обзавестись белыми деревянными палками, «которые при свете луны можно было принять за мушкеты». Возвращаясь домой с заседания суда в городке Уотлингтоне, Томас Эллвуд повстречался по дорогe с грабителем. «Мой клинок вдруг так неожиданно сверкнул в темноте, — восхищался своей отвагой Эллвуд, — что поверг преступника в ужас и изумление». Майклу Кросби, шедшему воскресным вечером из пивной «Нора Черной Мэри», повезло меньше. Столкнувшись в близлежащем поле с вором, он объявил, что «предпочитает разойтись мирно», но был тут же атакован и ограблен. При любой стычке в ночи следует применять силу, предупреждал Руссо. «Смело хватайте того, кто испугает вас ночью, будь то человек или зверь. Держите и сжимайте его что есть мочи. А если будет сопротивляться, ударьте»79.