Судя же по лицу Валенсио, который успел даже всхрапнуть пару минут в кресле, его не отягощали опасения.
- Сколько тебе лет? – спросила Ангелина внезапно.
Валенсио понял смысл ее вопроса.
- Двести два, - он отбросил прядь с ее лица, пользуясь особым правом, даруемым близостью, - а тебе?
- Пятьдесят семь.
Они заулыбались друг другу. Земля спешно приближалась.
- Всегда есть, чем удивить себя, - выдохнул Валенсио, вытирая лоб, - прости, букета не припас.
Ангелина приготовилась. Вот и время язвительных комментариев. С другой стороны, вид у Валенсио был слегка растерянный, хотя и счастливый.
- Я тебя не обидел? – отвечая на ее молчаливые эмоции, вдруг.
- Прекрати.
- Ты только начинаешь эту … жизнь. И с тобой просто. А я уже давно… - он поерзал, нервно щелкнул пальцами, вытянулся, - не люблю, знаешь, это. - Он повертел рукой в неопределенном жесте, - была у меня одна подчиненная, но недолго. И несколько дневных женщин.
- А почему именно дневных?
- Их еще можно любить, - прищурился корсиканец, - к ним имеет смысл что-то испытывать. Их можно ревновать, потому что они ненадолго. Они имеют власть над тобой этим своим безвременьем. Ограничивающий фактор: то, что если она умерла не с тобой, ты уже ничего не можешь сделать. И ты не размениваешься на ссоры и притворные расставания, потому что однажды вы расстанетесь так или иначе. Если она уходит, то уходит действительно навсегда. Смерть любимой женщины… парадоксальным образом дарует успокоение какой-то злой части меня.
- Брр, это ужасно звучит, - Ангелину действительно пробрал мороз. Она не могла отнести себя к народу дня, но и встать на сторону ночи в таком вопросе было трудно. Валенсио улыбнулся, привлекая ее к себе, и жадно целуя – снова стена быстро растворилась, даже не рушась – просто исчезла. Блеснули белые его клыки, он обколол щетиной, обдал своим пряным мускусным запахом.
- Не знаю, почему, - прошептал он, прикрывая глаза, - не знаю, почему, но это же чувство я испытываю к тебе. Двойственное. Как будто время может забрать тебя у меня, хотя это не так; и я знаю, что это не так, но ничего с собой поделать не могу…
- Наш самолет приземлился в аэропорту Орлеана. Температура за бортом плюс шестнадцать градусов по Цельсию. Пожалуйста, отстегните ремни… и счастливого вам пути.
«…Я влипла, - отметила Ангелина про себя, когда они ждали автобуса с взлетного поля, - вот это – действительно нечто особое…».
И прищурившись сквозь темные очки, она посмотрела на своего спутника. Вновь собранный, как будто даже слегка посвежевший, Валенсио был безупречен в своей модной небрежности. Непроницаемо стильный, изысканно распущенный, лениво изящный. Двухсотлетний кровопийца, предпочитающий маложивущих женщин.
«У тебя при раскладах, как сегодня, есть все шансы стать таковой».
…
Седьмая встреча с представителем Габсбургов – а отменить ее не представлялось возможным – проходила в унылом кафетерии в Орлеане – где неделю назад объявили Охоту на охотников – Орден Святой Жанны, и куда были стянуты силы многих кланов, особо противостоящих Инквизиции.
«Жанну Орлеанскую сожгли на костре. А теперь делают то же ее именем. Логика Дня».
«Люди жгли людей. Сегодня они перешли на другие виды».
…Герберт Хауф вздохнул.
- Что вам стоит уступить этот бесполезный клочок земли?
- Его Могущество официально отказывает вашему Повелителю. Вновь, - Ангелина постаралась не думать о том, что случится, если Габсбурги вновь облюбуют эту часть Мадьярии.
- Но все знают, что вы достаточно близки с вашим Повелителем. Почему бы вам не…
«Продаться Габсбургу? А почему бы тебе туберкулезными гландами не подавиться?».
- Нам совершенно не хочется конфликтовать с Бескидскими, - возразил герр Хауф поспешно, - вполне можно просто подождать еще пару сотен лет.
«Я видела вашу «Семью». Вы вымрете за эти двести лет».
- Сколько ты стоишь? – не выдержал Герберт первым, - дорого? Все Семьи в шоке. Племянница Римкович. Старые враги его Дома. Так сколько, Ангелина?
- Бесплатно, - обрела она самообладание, - абсолютно.
«Бесценно, тупая ты пиявка».
- Это плохо, - задумчиво сказал Герберт, щурясь, - такие опаснее всего.
- Вы знаете, что моя мать из Римкович, но не знаете, кто мой отец?
- Не сомневаюсь, он был из достойных охотников, - белозубо просиял герр Хауф, - но тем не менее, фройляйн. Почему вы служите именно этому Повелителю?
И на этот вопрос ответа у нее уже не было. Когда она освободилась от власти своей тетки, то ей и в голову не могло прийти, что где-то, кроме как у вампиров, ее ждут. И она отправилась к Ложу Уединения того единственного из вампиров, кого когда-либо встречала не для того, чтобы убить.
Теперь там складировали кровь – Ангелина не могла этого знать.
При входе дремал мужчина. В потрепанном и пыльном костюме, сняв дорогие итальянские ботинки и обнажив ноги в дырявых, да еще разных носках. Очнувшись, вскочил на ноги, держа ботинки в руках.
- А? Что? Кто?
Увидев Ангелину, нахмурился. К вампиру подкрасться так близко было просто невозможно, если он здоров и сыт.
- Пан в отлучке. Иди, иди, ни меду, ни яиц не надо.
Вот за кого ее принимали.
И тогда Ангелина осела на землю, положила все свое имущество – пакет с бумагами – на землю, и усталым голосом поинтересовалась:
- У вас не найдется ли немного крови?
Такова была ее первая встреча с Валенсио. Так она попала к Богуславу.
- Его Могущество не отдаст вам ни пяди земли, - повторила она с нажимом, - и если раз за разом вы не готовы признать это, то ему придется вынести вопрос на Круг. Не думаю, что Повелителям будет приятен подобный исход.
- Проклятый протокол, - вздыхает Хауф, выключает диктофон и машет официантке, - счет, прошу! Дорогая, это наша седьмая встреча. Я начинаю привыкать к этому сомнительному удовольствию. Может, эта добрая традиция стоит того, чтобы укрепить ее?
- Вали в ад, - грубо отрезала она, вставая.
- Да только что оттуда. Обхождение там получше здешнего. Когда теперь?
- По правилам – первая ночь после новолуния.
- Проклятый протокол, - вновь уныло сетует Герберт Хауф перед тем, как без прощания покинуть ее.
И Ангелина знает в этот миг, почему в его – и в глазах других – она чует страх. Ее боятся. Она – честное и стопроцентное оружие в мире беспринципной борьбы. Долго такие не живут, но не в случае Ангелины
Она уже пережила кое-что похуже, чем вампиры. Например, людей.
Флоренция. ВО-
Его Могущество иерарх Бескидский не успокоился, хотя врагов так и не нашлось. И последующие дни его беспокойство достигло прежде невиданных пределов.
- Но когда кто-то копает под меня! Из Народа Ночи! – орал он, швыряясь бумагами, - найдите слабое место!
Теперь его Семья заняла круговую оборону, пока Богуслав поправлял нервы, запивая свою манию преследования Perrier и заедая отрубями. Ангелина получила отгул – который привел ее снова в Италию, на этот раз во Флоренцию.
Ее не оставляло состояние отупения, впервые нашедшее на нее перед вылетом из США. Она не могла по неизвестной причине говорить с Валенсио по телефону, но ей приходилось делать это. Она не могла игнорировать его улыбки – вообще, носивший титул «Дружелюбие Его Могущества», он всегда улыбался, но теперь Анжи в каждой его улыбке видела…
А здесь, в Италии, она на каждом шагу встречала мужчин, на него похожих. Здесь повсюду были клоны Валенсио – разве что с горячей кровью. Здесь везде слышался его акцент и его переливы голоса.