— Анга молчит, потому что вождь уже знает, куда вести дамов!
«Злобный шакал, я вижу, чего ты хочешь… — думал про себя Раан. — Утебя повадки кобры, но сейчас ты меня не укусишь! А когда бородатые прикончат Кулуву, я расправлюсь и с тобой. Я сорву с тебя браслеты анга и подарю женщине, которую буду мять на шкуре…»
Анга и вождь привычно следили друг за другом. У дамов так повелось издавна: стоящий у власти не терпит соперника.
Убедившись, что анга не намерен оспаривать его распоряжения, Раан облегченно вздохнул. Пусть колдун затаивается змеей — дамы по-прежнему подчинялись вождю!
Раан дал знак — племя двинулось дальше, но Раан не спешил стать во главе колонны. Торопиться было незачем.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
В битве за жизнь
Дуа неутомимо уносила плавучий дом к голубым туманам. Края ланнов остались далеко позади, пора была ступить на тропу к неведомому Синему озеру, к племени матерей и отцов. Но Гал и Риа переживали весну любви, а перед ней мало что значили доводы рассудка. Молодые люди беспечно отдавались друг другу, а Дуа продолжала уносить их вдаль.
Но чем дольше они плыли, тем труднее становилось им отказаться от плавучего дома. Дуа поила и кормила их, оберегала от врагов, радовала легкостью и удобством передвижения.
Солнце с каждым днем становилось горячее, река ширилась, зарастала островами, отделяла от себя протоки, и Гал и Риа уже с беспокойством думали о том, выберутся ли они когда-нибудь отсюда. Однообразие пищи— они питались сырой и вяленой рыбой — и привязанность к плавучему дому начинали тяготить их. Они теперь поглядывали, где бы сойти на берег, чтобы поохотиться, испечь на костре мясо или рыбу. Берега были неуютные, негостеприимные: никакого просвета между кустарниками и деревьями, и Гал и Риа оставались на плоту. Оба невольно вспоминали края ланнов: когда-нибудь они вернутся туда, в просторные степи, где легко дышится, а солнце не так горячо, как здесь.
От жары больше всех страдал Раф. Он забирался под навес шалаша и лежал там, высунув язык. На первых порах Гал и Риа охотно купались в Дуа. Случалось, и Раф присоединялся к ним, не удержавшись от соблазна почувствовать речную прохладу.
Но и купание переставало радовать их: Дуа неузнаваемо изменилась, помутнела. Дуа ли это? Не занесло ли их в какие-то другие воды? Все вокруг преобразилось: на берегу росли незнакомые Галу и Риа деревья, иной стала рыба, яркая расцветка птиц и бабочек бросалась в глаза; к воде выходили львы, буйволы, бесшерстные носороги, на отмелях лениво купались громадные звери, чем-то отдаленно напоминающие степных коров; илистые берега речных островов кишели крокодилами. Встреча с одним из них едва не стоила Галу жизни. Он только что прыгнул в воду, и в тот же момент Риа криком предупредила его об опасности. Увидев быстро приближающееся чудовище, он поспешил к плоту. Он выбрался из воды, когда страшная пасть была на расстояний в полкопья от него.
Плавание становилось неуютным и опасным: бревна плота расшатались, и плавучий дом грозил вот-вот развалиться. Тогда всем троим не миновать крокодильих зубов. Раф тоскливо смотрел на берег и повизгивал, будто умоляя Гала и Риа покинуть плавучий дом. И крокодилы порой чересчур назойливо плавали вокруг, напоминая беглецам, что их дела плохи.
Выбирать больше не приходилось — Гал направил плот к правому берегу, но неожиданные обстоятельства повернули все по-своему.
На берегу были вооруженные люди. Они перебегали от дерева к дереву, следя за плавучим домом.
Жизненный опыт ланнов свидетельствовал: встреча с чужими людьми— худшая из бед, о высадке на правом берегу и нечего было думать. Гал и Риа направили плот к противоположному берегу. Пока плавучий дом боролся с течением, его отнесло далеко вниз. А когда он наконец пристал к берегу, беглецам уже нечего было опасаться людей: правый берег исчез за многочисленными островками, а на воде не остается следов.
Теперь беглецам предстояло сойти на землю и испытать опасности, которые подстерегали их на ней.
Заметив нерешительность Риа, Гал проговорил:
— У нас есть палица и копье — я не боюсь земли!
— А я боюсь, — призналась Риа.
Меньше всех тревожился Раф. Он охотно покинул плавучий дом и весело затанцевал на берегу, радуясь, что кончилась тоскливая неподвижность на плоту, что под ногами земля, что можно было размять соскучившиеся по бегу мышцы. Радость Рафа передавалась людям — и они охотно ступали по земле.
Они направились к каменистой возвышенности, расположенной недалеко от реки. Было утро, а солнце уже пылало, как праздничный костер ланнов. Они обрадовались, найдя на вершине холма затененное место: на двух огромных, выше человеческого роста камнях лежал третий, плоский, образовав покатую крышу. Дуа привела беглецов к надежному укрытию — они и не рассчитывали на такую удачу! Отсюда даже не надо было спускаться к реке за водой: на склоне холма бил родник.