Раздался крик боли, округа наполнилась тревожными голосами. Гал в недоумении прислушался: неужели его бросок наделал такой переполох? Лесные люди кричали от страха, они чего-то испугались!
Затрещали сучья, прогремел яростный трубный клич. Вот оно что — Одинокий слон! Он напал на лесных людей, он мстил им за причиненную ему боль!
Преследователи бросились врассыпную. Слон настигал их и убивал. Одного он стащил с дерева и швырнул себе под ноги. Другой пытался остановить зверя копьем, но только подстегнул ярость великана.
Что было дальше, Гал не видел. Он осторожно увлекал за собой Риа прочь от страшного места. Джунгли зеленой стеной сомкнулись за ними, но и на их пути встали труднопреодолимой колючей преградой. Каждый шаг вперед стоил беглецам отчаянных усилий.
Теперь Гал и Риа сами не знали, куда шли — к реке ли, вдоль нее или от реки. Сумрачные джунгли поглотили их. Кроны деревьев образовали несколько этажей — настоящее лесное море. Над всей этой необъятной зеленой массой высились гигантские секвойи — их вершины полоскались высоко в небе, а внизу, на земле, господствовал полумрак. Пришельцев с севера удивляли контрасты душного леса: мощь растительности и теснота нехоженых троп; неумолчный зеленый шум высоко в небе и — неподвижный, спертый воздух внизу, у земли, покрытой толстым слоем гниющих листьев; обилие ягод, цветов, плодов и — неуют, колючесть кустарников, лиан и деревьев. Два человека и собака чувствовали себя здесь беспомощными. Они куда-то двигались, потому что не двигаться было нельзя. Всюду смыкались джунгли, и нигде в них не было ни малейшего просвета. Потом они наткнулись на ручей. Джунгли тяжело нависали над ним, но над водой все-таки оставалось свободное пространство. В этот небольшой коридор и устремились беглецы. Впереди пошел Гал, Раф плелся последним. Как и людям, ему нелегко давался каждый шаг.
Джунгли отсекли их от Одинокого слона, но направили неведомо куда.
В степи и в лесу ланны не боялись заблудиться ни днем, ни ночью. Выдерживать направление им помогали солнце, луна, Неподвижная звезда, течение рек, цветы, муравейники, птичьи гнезда, мох на стволах деревьев… Но там ходить было легко, а здесь, в джунглях, только ручей подсказывал Галу и Риа, куда идти. Предположив, что он течет в край лесных людей и Одинокого слона, они пошли в противоположную сторону, вверх по течению. Местами ручей скрывался в путанице лиан — тогда приходилось идти согнувшись, увязая в иле. Бедный Раф совсем приуныл, особенно после того, как его едва не задушил древесный удав. Гал поспешил на помощь Рафу и ножом раскроил удаву голову.
Ручей бежал уже по каменистому ложу, а коридор над ним расширился. Потом они увидели сбоку ручья удобную сухую площадку. Измученные погоней и трудной тропой в джунглях, они заночевали в шалаше из гибких ветвей.
Утром они проложили путь. Ручей привел их к каменистой возвышенности и здесь исчез среди камней, идти стало легче, хотя джунгли по-прежнему представляли собой удручающее зрелище. Сквозь кроны деревьев едва пробивались лучи солнца, в неподвижном воздухе висели густые запахи гнили — места мрачнее трудно было представить себе. Казалось, в этих влажных сумерках не могло быть ничего живого, кроме москитов, цикад и змей.
Но это было не так: по тропе, известной лишь жителям джунглей, сюда шел Одинокий слон, а из-за древесного ствола на Гала и Риа смотрело чудовище, странно напоминавшее человека…
Раф предупреждающе зарычал и прижался к ногам Гала, ища у него защиты.
Одинокий слон долго ходил вокруг растоптанных им человеческих тел и по-своему, по-слоновьи, жаловался на несправедливо причиненную ему обиду, хотя только что убил много своих врагов. Но боль свою он не убил— она не хотела уснуть и отнимала у него радость от свершившейся мести. Однако понемногу его жалобу заглушал голос предков, которые, как и он, оказывались в беде. Слон затих, вслушиваясь в древний зов, потом медленно сдвинулся с места и поплыл в глубь джунглей, инстинктивно находя нужную ему тропу. Проснувшаяся в трудный час древняя память подсказывала ему, что далеко отсюда, в краю восходящего солнца, у подножья горы, окутанной туманом, есть озеро с горячей горькой водой. Она излечивает боль и возвращает слонам силы. Предки с незапамятных времен лечились в этой воде…
Слон ступал тяжело и вяло, но он все равно продвигался по джунглям быстрее, чем Гал и Риа, а сучья под его массивными ногами трещали не сильнее, чем у неосторожного человека. Время от времени слон срывал плоды и отправлял в рот, но еда не приносила ему радости. Его манило к себе далекое целительное озеро, а все иные заботы перестали существовать для него. Он больше не думал о людях, причинивших ему боль.