— Ботнаря одновременно с Хынку брать будем? — деловито осведомился Руссу.
— Хынку пока подождет, только вы распорядитесь, чтобы за ним хорошенько присмотрели ваши ребята, как бы не натворил глупостей. Сначала за Ботнаря возьмемся.
…Дверь открыла молодая миловидная женщина. Она настороженно, недоверчиво разглядывала незнакомых людей. Один из мужчин сказал:
— Мы из милиции. Ваш муж дома?
Женщина испуганно прикрыла рот рукой, как бы стараясь сдержать невольный вскрик, кивнула, и они, сопровождаемые ею, прошли в большую, просто обставленную комнату. Сидящий на диване молодой черноволосый мужчина безучастно смотрел на вошедших, но вот он задержал взгляд на подполковнике, и в его темных глазах промелькнул… нет не страх, а нечто другое, чему Кучеренко не мог сразу дать определение. «Узнал». Девочка лет пяти, примостившаяся на диване рядом с отцом, так и не оторвалась от экрана телевизора, зачарованная фантастическими проделками хитроумного зайца и его незадачливого вечного врага волка.
— Ботнарь Иван Андреевич? — Руссу выступил вперед.
Мужчина молча кивнул.
— Вот постановление прокурора о производстве обыска. Прошу ознакомиться. А это — понятые, — он указал на двух мужчин, стоящих рядом с капитаном, подполковником и участковым инспектором, молодым человеком с погонами лейтенанта. Из всей группы лишь участковый был в милицейской форме. — Прошу всех оставаться в этой комнате. Товарищ лейтенант, приступайте.
Подполковник наблюдал, как участковый выдвигал ящики старомодного пузатого комода, бегло листал немногочисленные книги на этажерке, и его охватило чувство неловкости, испытанное много лет назад, когда он, такой же молодой офицер, впервые лично выполнял это следственное действие, как именуется обыск в юридических документах.
Участковый действовал споро и деловито. «Старается парень, — с некоторым даже неодобрением подумал подполковник, — неужели перед начальством из министерства, то есть передо мной выслуживается?» Ботнарь сидел, не шевелясь, с каменным отрешенным лицом, будто все происходящее его совершенно не касалось. К испугу на лице жены прибавилось выражение крайней растерянности и непонимания. Только девочка, оторвавшись, наконец, от телевизора, с любопытством наблюдала за происходящим.
Лейтенант вежливо попросил сидящих на диване встать. Ботнарь поднялся медленно, неохотно, подхватив на руки дочку. Участковый приподнял ложе, заглянул внутрь и извлек обернутый в белую тряпицу сверток; раздалось глухое позвякивание металла. Он развернул тряпицу, что-то блеснуло, и все увидели «две чаши желтого металла, крест белого металла, ложечку белого металла», как потом было написано в протоколе обыска.
В этой комнате участковому больше делать было нечего, и он направился в соседнюю, но его остановил сдавленный глухой голос Ботнаря:
— Не трудитесь… Это все…
Лейтенант вопросительно взглянул на Руссу, тот сделал знак: «продолжай». При дальнейшем обыске не было ничего «обнаружено и изъято», как также указывалось в протоколе.
— Вы задержаны, Ботнарь, — сказал капитан. — Пойдемте с нами.
Ботнарь, ни на кого не глядя, молча накинул на плечи старенький плащ. Жена испуганно всхлипывала. Дочка подняла на отца свои большие круглые глаза:
— А куда ты уходишь, папа? Уже ночь.
Отец ничего не ответил, только махнул рукой и шагнул к двери.
Кучеренко и Руссу сидели в кабинете, обмениваясь впечатлениями о только что проведенном задержании, когда дежурный по райотделу доложил, что помещенный в ИВС[36] Ботнарь просит его допросить. Подполковник взглянул на часы:
— Поздно уже, закон разрешает производить допрос ночью только в исключительных случаях. Придется отложить до утра. На свежую голову.
Минут через десять дежурный явился снова и сообщил, что задержанный требует бумагу и авторучку.
— Так в чем же дело? Выдайте, — распорядился Кучеренко.
Дежурный поспешил выполнить приказание, а подполковник сказал:
— Завтра, капитан, приходите пораньше, вместе допросим. Нас ждет кое-что интересное.
Судя по воспаленным покрасневшим глазам, Ботнарь провел бессонную ночь. Он тяжело сел на предложенный ему стул в углу кабинета, и его заросшее черной щетиной лицо тронуло нечто похожее на улыбку:
— Я вас сразу узнал, — произнес он, глядя на подполковника. — Тогда в ГАИ это же вы были… когда меня вроде за превышение скорости задержали. Я ведь догадался, что дело вовсе не в скорости…
— Однако, Ботнарь, скорость вы все-таки действительно превысили.