– Девятнадцать, – уточнил Ше-Марно.
Ше-Кентаро искоса глянул на инспектора. Ше-Марно смотрел не на собеседника, а на застекленную витрину, в которой были выставлены муляжи животных и птиц. Не так давно, непонятно, с чего вдруг, возникла мода украшать квартиры подобными изделиями. Ше-Кентаро это казалось проявлением древней первобытной дикости. Но свое мнение он, как обычно, держал при себе. В конце концов, никому нет дела до того, что думает по тому или иному поводу ловец варков. И все же – Ше-Марно точно знал, сколько больших циклов Ше-Кентаро тянет работу ловца. Выходит, специально наводил справки?
– Что ты хочешь знать, уважаемый?
Ше-Марно перевел взгляд на Ону. И улыбнулся – светло, как разве что только дети и умеют.
– Правду ли говорят, что опытный ловец может по внешнему виду определить человека с болезнью Ше-Варко, даже если он заразился всего несколько малых циклов тому назад и сам не знает, что болен?
– Нет, – отрицательно качнул головой Ше-Кентаро.
– Но тебе ведь доводилось слышать об этом?
– Конечно, – не стал отпираться Ше-Кентаро. – Я даже пару раз встречал людей, которые утверждали, что обладают такой способностью. Только при проверке все они ошибались в десяти случаях из десяти.
– То есть, – инспектор прищурился, как показалось Ону, слегка недоверчиво, – в работе ловца нет ничего сверхъестественного?
– Обычная работа, – равнодушно пожал плечами Ше-Кентаро. – Не лучше и не хуже любой другой, за которую платят деньги.
– Ну да, ну да. – Инспектор быстро и коротко кивнул – раз и еще раз. – Каждый выбирает работу…
Ше-Марно осекся, не закончив фразы, – видно, сообразил, что едва не выдал банальную сентенцию, которая в данной ситуации могла обернуться откровенной глупостью.
– Порой так случается, что у нас просто нет выбора. – Улыбка на губах инспектора была не то извиняющейся, не то ободряющей. – Так ведь, Ону?
Ше-Кентаро неопределенно пожал плечами и что-то невнятно промычал. Он все еще не мог понять, к чему инспектор завел этот разговор? К чему эта прогулка по людной улице? Сколько раз Ону должен сказать «нет», чтобы Ше-Марно наконец отвязался от него?
– Нет, – угрюмо произнес Ше-Кентаро.
Решительно выдернув локоть из-под руки инспектора, Ону поднял воротник куртки, хотя на улице не было холодно, и глубоко засунул руки в карманы мятых брюк темно-бирюзового цвета – одно время в таких красовалась едва ли не половина Ду-Морка. Нынче мода уже не та. Ну и Хоп-Стах с ними всеми – у Ше-Кентаро своя голова на плечах! Понравились брюки, да и цена устраивала, – вот и купил!
– Нет? – удивленно посмотрел на Ше-Кентаро инспектор. – Что значит «нет»?
– «Нет» значит «нет», – все так же мрачно отозвался Ше-Кентаро.
– «Нет» значит «нет», – как будто в задумчивости повторил следом за ним Ше-Марно. И тут же снова улыбнулся: – Исчерпывающее объяснение.
Ше-Кентаро тяжело и медленно потянул носом воздух – точно флох перед дракой, когда ту-катор размахивает у него перед носом желтой тряпкой.
– Успокойся, Ону. – Инспектор осторожно, почти нежно коснулся кончиками пальцев локтя Ше-Кентаро. – Я тебе не враг.
Кто же ты тогда? – хотел было спросить Ше-Кентаро, но смолчал: в будущем ему еще не раз придется обращаться к инспектору Ше-Марно, чтобы быстро и без проволочек оформить доставленного варка. А вопрос был отнюдь не праздный – Ше-Кентаро все сильнее нервничал, ожидая, когда же наконец Ше-Марно перейдет к делу.
А инспектор молчал.
И вот так, молча, они дошли до конца Предрассветной улицы. Площадь Согласия переливалась разноцветными огнями, словно огромный сказочный корабль, на котором Ше-Тварх пересек море вечной тьмы, чтобы найти страну, где нет дня, но нет и ночи, где люди не рождаются, но и не умирают, где никто не знает, что такое добро, потому что все давно забыли, что такое зло. Бесконечный поток машин плавно обтекал большое прямоугольное здание Выставочного зала ва-цитика, в котором можно было увидеть самые претенциозные и невыразительные работы современных художников. Чуть дальше – комплекс правительственных зданий, в незапамятные времена, еще до Первого великого затемнения, обнесенный высоченной стеной и не так давно, уже при нынешнем ва-цитике, перестроенный, так что теперь издали он был похож на выросший из-под земли гигантских размеров кристалл медного купороса. Слева невообразимо дорогой отель «Ду-Морк», вокруг которого щедрыми пригоршнями разбросаны увеселительные заведения на любой вкус – резвись, коли при деньгах!
Ше-Марно подошел к самому краю тротуара, – машины проносились мимо него, едва не цепляя боковыми зеркалами, – заложил руки за спину и медленно качнулся с носков на пятки. Ше-Кентаро стоял в шаге позади него, ожидая, что последует за этой прелюдией. Инспектор обернулся и недовольно, но одновременно как-то дурашливо, вроде как и не всерьез вовсе, наморщил нос.
– Не нравится мне здесь.
Ну и что с того? – подумал Ше-Кентаро. Зачем пришли-то, если не нравится? Вслух же он произнес только одно слово:
– Нормально.
На лице инспектора на мгновение появилось игривое выражение, будто он собирался передразнить Ше-Кентаро. Но вместо этого он подошел к Ону и по-приятельски хлопнул по плечу.
– В двух шагах отсюда есть славный подвальчик. Держат его трое братьев – выходцы из Та-Пардита. Обстановка там спокойная, кухня домашняя, а цены вдвое ниже, чем в других окрестных заведениях.
– Так не бывает, – качнул головой Ше-Кентаро.
– Поверь мне.
– Так не бывает, – уперто повторил Ше-Кентаро.
– Мне там делают специальную скидку. – Ше-Марно улыбнулся. – Как постоянному клиенту.
Ше-Кентаро хмыкнул и снова качнул головой.
– Ну так что, зайдем?
– Что? – Взгляд у Ону был еще более непонимающим, чем интонация.
– Зайдем, говорю, в подвальчик? – Улыбка Ше-Марно растеклась поперек лица, так и лучившегося дружелюбием. – Посидим, выпьем малость, поболтаем.
– О чем? – насторожился Ше-Кентаро.
– Ну? – удивленно вскинул брови Ше-Марно. – Неужели нам не о чем поговорить?
– Нет, – отрицательно качнул головой Ону.
– Да неужели? – сделал вид, что страшно удивлен, инспектор.
– Нет, – на этот раз Ше-Кентаро еще и отрицательный жест рукой сделал.
– Кончай, Ону. – Лицо Ше-Марно приобрело серьезное выражение. – Можно подумать, у тебя сейчас полно дел.
– Мне домой надо.
– Тебя там семья ждет?
Ше-Кентаро прикусил губу.
– Нет у тебя семьи, Ону, – тихонько, можно сказать, деликатно усмехнулся Ше-Марно. – Никого у тебя нет, друг ты мой дорогой.
Сказал – и, повернувшись к Ше-Кентаро спиной, не спеша зашагал вдоль проезжей части. Он шел, не оглядываясь, точно был уверен, что Ону непременно последует за ним. И, если Ше-Марно действительно так думал, то он не ошибся – помедлив секунду-другую, Ше-Кентаро поплелся за ним следом. А, собственно, что еще ему оставалось? Теперь уже его желание не играло никакой роли. Ше-Кентаро необходимо было узнать, о чем собирался поговорить с ним инспектор. И, ма-ше тахонас, Ону не ожидал от этого разговора ничего хорошего. Изъяви старший инспектор са-турата желание получать процент с каждой премиальной выплаты ловца, – это стало бы для них обоих наилучшим выходом из сложившейся ситуации. Ше-Кентаро уже думал об этом и, если бы аппетит инспектора не был безграничным, дал бы согласие на сделку. Но нет, на уме у Ше-Марно, похоже, было что-то совсем другое.
Перейдя узенькую улочку, параллельно с Предрассветной вливающуюся в площадь Согласия, Ше-Марно остановился и посмотрел через плечо на угрюмо тащившегося следом за ним Ше-Кентаро. Ону показалось, что он заметил на лице инспектора торжествующую усмешку, хотя, конечно, это могли быть только отсветы разноцветных огней, освещавших лоток, с которого шла бойкая торговля огненными фонтанчиками, искристыми свечами и прочей пиротехникой.
Когда Ше-Кентаро поравнялся с инспектором, Ше-Марно снова подхватил его под локоть и быстро, настойчиво, не давая времени сосредоточиться и как-то выразить свое недовольство, повлек Ону за собой мимо гуляющей публики, веселой, не понимающей, что происходит вокруг, мимо слепящих фар проносящихся по площади машин, мимо ярко освещенных витрин, мимо разноцветных лампочек на лотках торговцев джафом и прочей снедью, – вдаль от света и огней, во мрак ночи!