Со всех сторон раздались радостные возгласы. Десятки рук с бокалами и кубками на несколько секунд поднялись вверх. Похоже, что смерть Варада тут никого особенно не опечалила. Я и представить себе не мог, чтобы в Стационе кто-то осмелился вот так говорить о покойном. Тем более - когда он был старшим в семье. И только что умер ради этой семьи.
- Если захочешь вина - только скажи, и я налью тебе своего. Если захочешь рабыню - бери любую. Если...
- Все, что я хочу - это вернуться в Стацион.
После предложений вина и рабынь это прозвучало не так твердо, как я хотел, но все же достаточно уверенно.
Карраш вздохнул и подозвал к себе раба с подносом.
- Видят боги, я пытался тебя отблагодарить, - парень повернулся к рабу и сказал ему несколько непонятных мне слов. Тот с серьезным лицом кивнул и поспешно двинулся прочь сквозь толпу.
- Понимаешь ли, Фарасол. Даже не буду спрашивать, зачем тебе возвращаться в Стацион, если ты, по твоим словам, сам оттуда и сбежал. Потому что ты туда в любом случае не вернешься.
Внутри все будто похолодело. Карраш тем временем неспешно продолжал:
- Знаешь, большинство темпларов вчера бились насмерть. Но буквально несколько человек взяли живыми. Их кинут на арену. Лары еще никогда не видели такого зрелища. Ты, - с явным наслаждением проговорил он, - присоединишься к ним.
Арена... Бои насмерть, как уже успел узнать. Местная традиция. Святая. И крайне прибыльная.
Холод внутри начал сменяться злостью. Карраш с усмешкой похлопал меня по плечу и повернулся к рабыне с подносом.
Я не мог сбежать отсюда. Но я мог напоследок исполнить одно из главных своих желаний. Ладонь сама сжалась в кулак.
Парень вновь обернулся ко мне, теперь уже с бокалом вина. И я врезал по его лицу со всей силы, которая во мне еще оставалась. Голова Карраша от удара подалась вниз. Бокал со звоном упал на пол, расплескивая вино. Вокруг раздались возмущенные возгласы. Мои и без того разбитые костяшки запульсировали новой болью. Но зато я стер его чертову ухмылку.
Карраш поднялся, ощупывая свою скулу. На ней уже начинал наливаться здоровенный синяк. Или, скорее, кровоподтек. А в следующую секунду настал мой черед склониться к полу. Удар, резкий и сильный, отозвался болью на пол-лица.
Я рванулся, чтобы сбить Карраша с ног, но меня с двух сторон обхватили чьи-то руки. Грубым рывком заставили выпрямиться. Мой противник смотрел на меня со смесью ярости и торжества. Из-за уха донеслось:
- Подержать его, дядя? Или отвести... - голос внезапно затих, и я почувствовал, что хватка ослабла.
Я оглянулся.
Парень чуть младше меня медленно оседал на пол. Из носа и широко распахнутого рта лилась кровь.
Со всех сторон вдруг начали доноситься испуганные крики. Чаще всего в них мелькало слово «яд».
Спустя несколько мгновений и справа меня перестали держать. Я обвел взглядом зал. Люди со всех сторон падали, как подкошенные. С глухим стоном новоявленный царь скатился с лестницы вниз, в толпу.
Карраш смотрел вокруг абсолютно спокойно и вертел в руках треснувший бокал.
Господи. Он что, отравил собственную семью? Несмотря на все, что я успел о нем узнать, в это верилось с трудом.
Но его родственники продолжали умирать.
В один миг праздник превратился в могильник.
Перешагивая через трупы, в зал вернулся тот раб и привел за собой несколько собратьев. Обеими руками он сжимал длинный меч.
- Его отведите в темницу, - кивнул Карраш на меня и протянул руку к рабу. Тот покорно передал ему оружие. - И начните здесь убирать.
Рабы закивали. Один из них, кажется, главный, осторожно заговорил:
- Но, господин, дети наверху еще не спят...
Его перебил другой:
- Если хотите, мы сами с ними разберемся.
Карраш вздохнул, вынимая меч из ножен:
- С ума сошли? Это же моя семья, - он кинул ножны одному из рабов. - Я сам все сделаю.