Переодеваюсь сам и накидываю на Веру шарф. И в двадцать шесть ума Бог ей немного дал, все равно ходит с голой шеей и непокрытой головой.
-Ну, Миш, зачем так сильно затягиваешь? И шапка эта дурацкая.
-Вер, не начинай.
- Дурачок, зачем ты на меня это надел, если мы еще не завтракали.
- Зачем? Потому что тупанул, Вера, и со мной такое бывает, - снимаю с нее обратно теплые вещи. – После завтрака так же оденешься, понятно?
- Понятно.
Беру жену за руку и веду в коридор. Проходим мимо наших соседей и вновь во мне поднимается волна злости. Как же надоело жить в этой пропахшей алкоголем коммуналке, сил нет. Если бы не Верина операция, послал бы давно всех на х*р, а ссориться с этими ушлепками не хочу, себе только боком выйдет. Еще немножко и все будет, потерпи Озеров, уговариваю сам себя. Вера быстро готовит яичницу, в считанные минуты мы завтракаем и уходим из квартиры.
Выходим из подъезда и направляемся к нашей машине. Вера диктует адрес детского дома, а мне становится не по себе. Я вообще никогда не задумывался о детях. Мужикам проще, наследника можно сделать и в шестьдесят, если сильно прижмет, а на кой лад мне сейчас дите, когда каждая копейка на счету, да и к тому же ребенок чужой! Я не привык себя обманывать, и эта идея мне в корне не нравится, но, если Вере так действительно станет лучше, хрен с ним. Ребенок так ребенок.
Только, когда мы заходим в это обшарпанное заведение под названием «детский дом», меня начинает конкретно потряхивать. Как можно ежедневно приходить сюда и смотреть в глаза этих несчастных детей? Твою мать, каждый из них ведь ждет своих родителей. Стараюсь не задумываться об этом, но выходит с трудом. Какая-то тетка встречает Веру как свою старую знакомую и подводит к мелкому пацану. Это видать и есть тот самый Марк. Я не знаю, как так получилось, но мальчик реально похож на меня глазами, да и волосами тоже. Наверное, можно и вправду подумать, что он мой.
Дальше начинается знакомство и наше недолгое общение. Скажу прямо, ребенок меня не впечатлил. Проблема в том, что он слишком большой, чтобы ему воспринимать меня как отца. Максимум кем мы сможем стать- это друзьями. Смотрю на радостную Веру и понимаю, что придется ей уступить, и кому надо заплатить-заплачу, чтобы закрыли глаза на Верин диагноз. Хочет пацана- получит, если что отправлю в деревню к родителям. Когда у Верки будет операция, они помогут с пацаном.
- Мы вернемся, Марк, мы скоро с дядей Мишей тебя заберем.
- Пока, Марк, - машу ребенку, а самому смешно.
- Дядя Миша? Ты серьезно, Вер?
- Ну а как я могу тебя назвать?
- Дед Мазай. Пошли уже, мать Тереза.
- Мы усыновим его? Обещай, пожалуйста?
- Обещаю.
***
Два месяца пролетели словно два дня. Вера как одержимая носилась с пацаном. И деньги пришлось заплатить и справки подделать, вот и малой уже у нас дома. Официально нами усыновленный. Сняли вторую комнату у алкаша, специально для ребенка. Благо у нас с Верой осталось все по-прежнему. Все вроде бы ничего, Вера счастлива, пацан спокоен и не докучает, деньги есть, вот только, сука, главного нет! Я уже не знаю кому я плачу эти деньги и будет хоть какой-нибудь от них толк.
- Миш, не расстраивайся, пожалуйста. Мне же сейчас хорошо, дождемся мы нашего сердца, да?
- Да.
- А когда у тебя выходной? Хочу все вместе сходить в парк.
- Вер, ну какой парк, конец декабря! Я тебя прошу гулять только у дома, поняла меня?
- Да, я тебя люблю.
- Я тебя тоже, поэтому, пожалуйста, думай не только о ребенке, но и о себе.
- Хорошо. Миш, а можно я кое-что попрошу тебя, только не злись.
- Опять начинается, что на этот раз, сигареты? Вер, я стараюсь, не могу так сразу.
- Нет, Мишенька, я не об этом. Всякое может случиться, поэтому я тебя попрошу, будет ли у меня операция или нет, пообещай, что не бросишь Марка, пожалуйста. Если ты проведешь с ним чуть-чуть больше времени, ты поймешь, что он может стать для тебя настоящим сыном. В общем, пообещай, что не отдашь его обратно, если я не доживу до операции или доживу, но потом что-то случится.
- Вер, ты меня сейчас бесишь.
- Пообещай, мне так будет спокойнее.