На изломе Вечности (СИ)

====== 1. Сделка. Странности. ======

Ему казалось, что боль будет вечно. Исколотое, иссеченное тело пульсировало, разрываясь, разламываясь на мелкие осколки. Он попытался вдохнуть, это удалось, хотя и с огромным трудом.

В…рин…да… прохрипел он, задыхаясь. Прохладная ладонь легла на его лоб, по телу поплыли волны покоя и тепла. Под их напором боль отступила и он, наконец, смог открыть глаза.

-Тише, Торин, – в глазах волшебника была теплота, какой он никогда не видел раньше. –Ты слышишь? Ты понимаешь?

-Да…

Прохладные ласковые пальцы скользят по лицу, смахивая выступившие от боли слезы.

-Торин, нам нужна твоя помощь…

Он не понимал. Моргнул, стряхивая влагу с ресниц, удивленно глядя на Гэндальфа. Но волшебник, похоже, был серьезен.

- Ты бы согласился жить в мире, похожем на этот? Жить, сражаться…

Он закрыл глаза, возвращая в памяти нежное гладкое лицо, мягкие губы, огромные темные глаза.

-Врин…да…

Твоя женщина… волшебник опустил голову. –Здесь она будет в большей безопасности. И она сумеет вырастить твоего сына. Принца Тайрина.

Горло стискивает горячая петля.

-Живы…

-Да. Помоги нам, Торин. И я позабочусь, чтобы они никогда не знали нужды…и чтобы со временем твой сын занял место, подобающее ему, как потомку Дарина. Согласен ли ты помочь нам, Торин Дубощит? Если да, то я вложу в твои руки Аркенстон, и он уведет тебя из нашего мира в тот, что отныне станет твоим домом.

Боль возвращается. А сознание уплывает, и мир вокруг рассыпается алыми осколками. Он успевает лишь сказать «Согласен…», чувствует, как живой, нестерпимо горячий камень ложится на грудь, запуская тонкие нити пламени к едва бьющемуся сердцу, и Тьма принимает его в свои объятия, милосердно избавляя от боли. Тьма смерти…или чего-то другого…

…Он открыл глаза и сел, и почти сразу услышал вопль ужаса и удаляющийся топот. Боль ушла, он согнул руки, ощущая прежнюю силу, ощупал лицо. Огляделся, с изумлением отмечая, что комната непохожа на ту, в которой он пребывал до сих пор. Откуда-то сбоку донесся грохот и он развернулся, готовый к бою. С родного, и в то же время странно чужого лица на него смотрели полные отчаяния глаза. Торин спрыгнул с каменной плиты, устланной шкурами варгов, шагнул к сжавшемуся в комок парню.

-Кили!

Зубы мальчишки выбивали дробь, а в глазах… ООО, сколько всего было в этих глазах!

Повелитель… Кили, дрожа, повалился на колени и склонился перед ошеломленным королем. –Ты жив…

-Кили, – Торин поднял дрожащего парня и прижал к себе, гладя по голове. –Все хорошо, малыш…все хорошо. А Фили? Он тоже здесь?

-Н-нет…п-повелитель…- у Кили зуб на зуб не попадал. -Ты ведь сам…велел его…держать в клетке…

Торин подумал, что ослышался. Изумление на его лице было таким открытым, что перепуганный Кили снова повалился ему в ноги.

-Повелитель, мы лишь выполняли твой приказ…

Торин вздрогнул, мысленно кляня сумасшедшего волшебника, отправившего его Эру знает в какой новый кошмар. Трясущийся от ужаса Кили у его ног был чем-то настолько противоестественным, что Торину впервые в жизни стало по-настоящему жутко. Наклонившись, он поднял голову юноши за подбородок.

-Кили… Кили, послушай меня. Теперь ты не должен бояться …пока ты со мной, тебе вообще нечего бояться. Иди и приведи ко мне Фили. А потом…потом мы поговорим.

Кили недоверчиво смотрел на него.

-Привести? Но повелитель…ты ведь…

-Что?

-Ты велел сломать ему ноги…

Мир померк перед глазами. Окаменев от ужаса, Торин смотрел на племянника, не в силах вымолвить ни слова. И, кажется, это его выражение лица окончательно убедило Кили в том, что что-то не так. Юноша нерешительно коснулся руки короля, доверчиво заглядывая ему в глаза.

Так значит, чары спали с тебя, повелитель? с надеждой прошептал он и Торин увидел, как по юному, почти детскому лицу племянника покатились слезы. Сам не свой от душевной боли, он обнял Кили и позволил ему выплакаться. Снаружи уже слышались шаги.

Повелитель… Кили в ужасе вцепился в его одежду, – это Босли, колдун…он зачаровал тебя…о Хела, владычица…он идет сюда…

Торин торопливо отстранил юношу.

-Все как прежде, – успел он шепнуть прежде, чем в комнату вошел тощий, седой от старости гном с бегающим взглядом пронзительных черных глазок. Кили покорно склонился перед стариком, пятясь спиной, пока не исчез за дверью.

-Мой повелитель, – старый гном озадаченно смотрел на Торина, который сидел на каменной плите, откинув голову, с рассыпавшимися по спине и плечам волосами. –Ты очнулся! Прости…твои верные слуги были уверены, что твоему племяннику удалось сделать черное дело. От яда лицо твое было уже черным, и даже я был не в силах изгнать его!

-Если ты говоришь о Фили, – наугад произнес Торин, – то я... простил его. И желаю, чтобы его перенесли в мои покои. Я сам им займусь.

Старик поклонился и Торину показалось, что в его взгляде мелькнуло злое удовольствие.

-Ооо…повелитель желает сам покарать негодного мальчишку…все будет исполнено, мой король…

-А теперь убирайся, – Торин не без труда сполз с плиты и заставил себя стоять твердо, хотя колени подгибались и голова кружилась. Старик задом вымелся из комнаты, видимо, хорошо знакомый с характером её обитателя. Торин обессилено сполз на ковер из шкур, покрывавший каменный пол. Его била дрожь.

Куда ты притащил меня, Гэндальф? едва слышно застонал он. –Что это за проклятое место, где мои родные так ненавидят меня, что готовы отравить? И почему Кили до смерти боится? Что за чары были на мне?

«Позже…Торин!»- неожиданно оглушительно прозвучал в голове голос волшебника. Вскрикнув, король ухватился за голову. Но голос уже исчез. Торин поднялся, цепляясь за плиту и дрожа как в лихорадке. Надо взять себя в руки. Где бы он ни оказался, слабость тут неуместна. И если он хочет выжить, ему следует взять себя в руки. С этими мыслями Торин, шатаясь, побрел к двери.

====== 2. В покоях короля. Пленники. Освобождение. ======

-Дозволь, повелитель, – Кили почти силком вырвал из рук у Торина кружку с подогретым вином и отпил глоток. Вздохнул, зажмурившись, видимо, прислушиваясь к ощущениям, затем с поклоном подал кружку королю.

Однажды тебя уже пытались отравить… покраснев, пояснил юноша. –Если это удастся, мы останемся без короля… а древний закон магии гласит, что кровь короля- защита для всего племени гномов. Не думаю, что Босли упустит такой шанс…

-Расскажи мне о нем, – тихо произнес Торин, бросив быстрый взгляд на закрытую дверь, тяжелую, из черного мореного дуба. –Но прежде помоги напоить Фили.

Лежащий на королевском ложе светловолосый гном заметался и застонал, пытаясь столкнуть с себя их руки. На глазах у Кили выступили слезы. Он погладил брата по волосам и беспомощно взглянул на Торина.

-Он не в себе, повелитель. Не гневайся на него.

-Успокойся, племянник, – Торин стиснул зубы, стараясь загнать внутрь рвущийся рык. –И ты, и он в безопасности. Придержи его, я волью немного вина ему в рот.

Наконец им общими усилиями удалось заставить Фили разжать зубы и юноша дернулся, закашлявшись. Но почти сразу жадно глотнул и больше уже не противился. Когда кружка опустела, Торин отставил её в сторону и укрыл парня барсовой шкурой. Кили устроился рядом с ложем, тихо глотая слезы.

…Когда Фили принесли в королевскую спальню, Торин ужаснулся его виду. Тело юноши было покрыто уже почерневшими кровоподтеками, сломанные изувеченные ноги ужасно распухли. Им понадобилось много времени прежде, чем удалось промыть кошмарные раны и наложить шины. Но Фили весь горел, и его брат не без причины боялся за его жизнь.

И я приказал сотворить с ним такое? горько прошептал Торин, глядя на мечущегося в бреду племянника. –Что же за чудовищем я был?

-Ты не был таким раньше, – тихо произнес Кили, меняя на лбу у брата примочку. –Ты всегда был добр и народ гномов любил тебя…но с тех пор как Босли пришел во дворец…с тех пор все стало иначе. Повелитель, я боюсь…