Она застонала, извиваясь под ним, невнятно что-то бормоча, хныча. А потом завыла тихонько, прикусив его плечо до крови. Её горячая плоть бешено запульсировала, выдаивая его до капли в голодное женское лоно. Торин уткнулся лицом в её волосы, чуть живой после мощной вспышки наслаждения. Он почти потерял сознание, такой сильной была эта вспышка. Сердце тяжело бухало о ребра. Он ощутил движение под собой, не сразу поняв, что она змеей выскользнула из-под него. Он перевернулся на спину, пытаясь поймать ускользающее женское тело.
Она упала на него, упираясь одной рукой в его грудь, второй что-то нашаривая на полу. Полу-невменяемый от ещё не схлынувшей истомы мозг отказывался соображать. Торин болезненно вздрогнул, ощутив острые коготки, вонзающиеся в грудь возле сердца. Боль заскользила, превращаясь в наслаждение.
Торин успел увидеть острие, летящее в его грудь. Тренированное тело воина среагировало долей мгновения раньше. Острие вонзилось в грудь, но не прошло до конца, уткнувшись в ребро, а убийца отлетела к стене, ударившись о неё, слабо вскрикнув и неподвижно распластавшись на полу. Торин поднялся, нашарив на столике огниво и запалив кровь земли. Затем зажег ещё и небольшой факел в держателе на стене. Истома слетела, теперь голова была кристально ясной. Король подошел к неподвижно лежащей женщине, опустившись на колено и приподняв её за плечи. Волосы густой медовой волной заскользили, открывая молодое измученное лицо. По телу Торина прошла крупная дрожь, сердце заколотилось сильнее.
Он перенес женщину на постель, перевернул её, стянув руки за спиной кожаной тесьмой от одежды. Затем нацедил из бочонка в углу вина в бронзовую чашу. Сердце сжалось при виде нежного лица, лица его возлюбленной.
Прижав край чаши к её губам, он влил немного вина в рот женщине. Она дернулась, закашлявшись, тревожно заворочавшись. Открыла глаза, мутные, плывущие, расфокусированные.
Торин осторожно уложил её на ложе, сев рядом и подобрав отброшенный кинжал. Кровь все ещё струилась по его груди, но он не обращал внимания, внимательно разглядывая синеватое лезвие.
-Не кричи, – спокойно сказал он в ответ на поток брани, вырвавшийся из уст женщины. –Я не хочу, чтобы ты погибла. И не желаю тебе худого, Вринда.
-Я не Вринда, ты, грязь глубинная, – свирепо выдохнула она. –Меня зовут Ран, и не притворяйся, что не помнишь! Ты хорошо знал мое имя, и имя моего отца, когда брал меня у него на глазах. Его закололи по твоему приказу после того, как ты закончил свое черное дело. Убийца!
Торин размашисто воткнул кинжал в стол. Его трясло, но он усилием воли заставил себя говорить ровно.
-Как звали твоего отца, Ран?
Она плюнула, попав ему в плечо. В зеленом взоре было столько ненависти, что если бы она могла убивать, то он был бы мертв уже много раз.
-Его звали Велин, глубинная грязь! И не притворяйся, что не помнишь!
В дверь тихо стукнули. Вздрогнув, король поднялся на ноги, инстинктивно схватившись за кинжал.
Серая тень проскользнула в спальню, просочившись в узкий проем. Торин закрыл дверь и задвинул засов.
-Ты быстро явился, Гэндальф!
-Иногда быстрота важна, – пожал плечами волшебник, глядя на извивающуюся на ложе женщину, прикрытую лишь своими густыми волосами. Торин покраснел, подобрав плащ и набросив на обнаженное тело.
-Вижу, ты уже свел знакомство с Ран, – спокойно произнес Гэндальф, усаживаясь в низкое кожаное кресло, стоящее в углу.
-Много чего, – волшебник достал из своих серых лохмотьев небольшую деревянную чашу и нимало не смущаясь, нацедил себе винца. –Но для начала давай выпьем. Вино тут неплохое.
Что ж, по крайней мере, одно оставалось неизменным, подумал Торин, прихлебывая вино и слушая тихую ругань женщины. Это поразительная, нереальная и невдолбенная наглость проклятого Гэндальфа. Что ж, пусть будет хоть это…хоть какая-то надежность в чудовищном калейдоскопе событий последних дней.
Торин как следует тяпнул вина и вздохнул.
-Ну что, маг, похоже, тебе предстоит многое мне рассказать…
====== 5. Когда разверзается ад… ======
Гэндальф допил свое вино, глядя на всех, собравшихся в бывшей королевской спальне. По его настоянию они с Торином перебрались туда и Торин перенес женщину, укутав её в свой плащ.
-Думаю, то, что следует знать вам всем, – произнес волшебник, отставляя кружку и чуть наклоняясь вперед. –Тот, кого вы доселе звали Торином Кровавым Мечом, на самом деле Торин Дубощит.
В застывшей недоверчивой тишине лишь слабо застонал, заворочавшись, Фили.
-Старый Босли преподал тебе начальные знания о Сотканных и Спетых Мирах, – Гэндальф достал из кармашка на плаще длинную трубку, из другого кармашка извлек мешочек с куревом и принялся набивать трубку.
-Да…иные миры…-Кили тряхнул головой, зажмурившись, – ты хочешь сказать, что это не наш Торин?
-Ты всегда был умным мальчиком, – одобрительно кивнул Гэндальф. – Недаром в жилах твоего отца текла четверть эльфийской крови.
-Его больше нет, – с неожиданной суровостью произнес волшебник. –Он был отравлен не только ядом Черного Червя, но прежде того – ядом древней, черной магии, идущей из самой глубины, из черной глубины Черного Сердца. Он не мог выжить… это был уже не Торин…
Король поежился, словно его пробрал холод. Кили, поднявшись, бросил пару обломков каменного угля в камин. Сноп искр осветил побледневшее лицо юноши.
-Взамен чудовища, сотканного черной магией, обреченного на ненависть, я привел вам другого Торина, – Гэндальф наклонился, взяв щипцами уголек из камина и разжигая трубку.
-Кто бы он ни был, но это не дядя, – тихо опустил голову Кили.
Гэндальф затянулся, выпустив колечко дыма в потолок. Торин устало провел рукой по влажному лбу. Несмотря на тепло, почти жару, царившую в покоях, его неожиданно зазнобило.