- А что ей еще делать, у нее же мама художница.
Я отмахнулась.
- Я не о том, ты ее волков видел в блокноте?
- Это не волки, - ничуть не удивившись, и даже каким-то снисходительным тоном заговорил он. - Это оборотень.
Я приподнялась, с недоумением заглянула ему в глаза. Это еще что за новости? Витя скосил на меня глаза, прищурился хитро, а потом снова заговорил.
- У них сейчас какой-то комикс про оборотня-одиночку в моде. И Маша в этого героя чуть ли не влюблена, но людских лиц пока рисовать не умеет, поэтому рисует его в зверином облике. Как-то так.
Я слушала и чувствовала себя немного обманутой. Как так вышло, что дочка начала шептаться с папой у меня за спиной, а я ни сном не духом не раскусила их «заговора»? Неужели, отцу Маша доверяла больше, чем маме? Почему? Не обиделась ли Машуня на меня за что-то?
Похоже, вопросы, ютившиеся у меня в голове, вылезли на лоб - Витя хмыкнул, а потом погладил меня по волосам.
- Успокойся, дело не в тебе. Просто Маша становится старше, и сейчас ей проще сказать что-то мне. Как мужчине. И спросить совета.
Я не нашла, что ответить. Да и что тут скажешь?
- Да не дуйся так, - Витя снова рассмеялся, притянул меня к себе и поцеловал в макушку. - Скажи спасибо, что она этим со мной делится, а не с какой-нибудь подружкой.
- Спасибо, - пробурчала, но на душе стало как-то тревожно.
То ли от напоминания про проблемы с ДПС, то ли от того, что Маша предпочла доверить свои секреты кому-то еще. Всё-таки я ее приревновала в эту минуту. Как так - растила, учила держать прямо спину и никогда не вешать нос, а в итоге самые сокровенные дочкины тайны достались мужу!
Это чувство тяжести на душе поселилось внутри и не отпускало еще три дня. А потом стало еще хуже. Я наконец-то позвонила маме, но тут как раз всё было хорошо: она насажала всего и сразу, купила без нас и уже пристроила во дворе садовые качели, завела двух рябых несушек, и теперь с нетерпением ждала внучек на каникулы. Но радость от общения с мамой тут же испарилась, когда на том конце провода зазвучал голос Веры. Я набрала ей сама и сходу рассказала про свой случай с Прошкиным братом. Правда, в подробности не вдавалась, но про подозрения насчет схемы упомянула.
- Ириш, ты же знаешь, я больше по договорным обязательствам, по трудовому еще там могу, но вот в делах дорожного движения с ходу тебе не скажу. Но если у тебя есть какие-то сомнения - ищи свидетелей. Прямо в соцсетях вывеси объявление, что ищешь свидетелей такого-то происшествия там-то во столько-то, проси разослать дальше.
- И что, отзываются? - сказала, и сама удивилась, насколько кисло вышло.
- Бывает. Особенно, если с жертвами или сильно машины покорежило. Обычно люди такое замечают, даже если делают вид, что их это не касается.
- И что, такие на суд пойдут? Если мимо жертв проходят, что уж про мою царапину говорить...
- А ты попробуй сначала, а потом уже руки опускай. Главное - запись твоя с регистратора есть. Ты же ее сохранила у себя на компьютере?
Я угукнула, но на самом деле ничего у меня не было. Запись исчезла после того, как сотрудники ДПС вернули видео-регистратор. И если после схемы меня терзали смутные сомнения, то теперь тревога не просто позвякивала внутри, а тряским студнем расползлась где-то в животе. Я поблагодарила Веру, вяло распрощалась, и побежала на кухню - пить пустырник.
Когда от сердца немного отлегло, решила всё-таки воспользоваться советом и написала в контакте просьбу откликнуться неравнодушных свидетелей. Правда, надежды не питала никакой, но сидеть сложа руки, когда до суда оставалась пара дней, тоже не хотелось. Надо было еще отпроситься на работе, но в этом наш директор - Никон Антонович - никогда не отказывал. Лишь бы заказ вовремя ушел заказчику, всё прочее его мало волновало. Насчет девочек тоже не стоило переживать - Витя как раз приходился на тот день выходной. По крайней мере, я так думала, когда отвезла Машу и Аню в школу и сад, и рванула к серому двухэтажному зданию на самой окраине спального квартала.