- Ладно. А то тут недавно какая-то коза Прошкиному брату в бочину въехала. Совсем рядом - около Кораблика, - называть улицы он не стал. По сути это было бесполезно. Сколько я не ездила по маршруту работа-дом, буквы на табличках для меня не складывались в слова. А если и складывались, то в голове хранились недолго - и без того там оставалось слишком мало места. - Он было с ней хотел мирно решить, но тут какой-то щегол подкатил. В общем, Прошкин теперь сам не свой, столько за два дня слюны вылил, всё никак не успокоится, будто это ему машину поцарапали. Говорит, по старым каналам пойдет, а козу без прав оставит. Так что если серьезное что - можно попутно его попросить помочь. Он поможет, сама знаешь.
Я кивнула - знаю. Вот только вмешивать в это дело еще одного постороннего мне хотелось меньше всего. Я повесила сумку на место, и только когда столкнулась с Витей глаза в глаза, кусочки пазла сложились в одно. Прошкин брат - коза - Кораблик - щегол! Невозможно! Я заморгала, пытаясь переварить вспыхнувшую догадку. Эта коза - я?!
- Тебе плохо? Устала очень?
Витя подскочил, обнял за плечи, прижал к себе.
- Ага. Смена долгая сегодня. Заказ из Германии, не успеваем.
Я не врала, всё так и было, вот только дурно мне стало не от работы. Только Вите я не могла рассказать правду. Впервые после нашей клятвы.
Полутьма съемной квартиры в Красногорске. Только уличные огни пробивались сквозь плохо прикрытые шторы, распугивая серые тени на полу и потолке. Я жалась к Вите под одеялом. Он пах морем и почему-то апельсином. Такой родной, почти что муж. Всего в паре шагов или, вернее - паре месяцев до ЗАГСА.
Прикосновения обжигали, но он не торопился. Гладил по волосам, медленно наклонялся, долго смотрел в глаза и только потом целовал. Я жадно ловила его губы, а потом - отпускала и ждала нового прикосновения.
- Ну, чего ты, как маленькая, - сказал он, когда склонился в следующий раз. - Не готова, так и скажи.
Я надула губы - ждала поцелуя, а тут - на тебе!
- Я готова, я просто не уверена, что ты готов. Вот - скажу, а ты испугаешься.
Высунула язык, будто школьница, которую только что дернули за косички. Не отплатить тем же, так хоть подразнить.
- Я ничего не боюсь, - Витя был серьезен, как никогда. Даже предложение он делал не так напряженно и сковано. - Я такое видел, после чего люди в цирке не смеются.
- А я смеюсь. Только не над клоунами.
- Девчонка ты еще.
Фраза из любимого фильма вызвала улыбку. Как мне хотелось тогда всю жизнь просидеть с любимым на лавочке. В обнимку. И пусть мимо ходят все, кому не лень, главное - вместе и навсегда. И никак иначе!
- Ну, что не мальчишка - это точно.
- Так ты клянешься?
Витя не отступал, и его серьезность передалась мне. Я вдруг перестала улыбаться, задумалась. Казалось бы, поклясться в любви - чего проще? Вот только для меня это было больше, чем пресловутый штамп в паспорте. И для Вити - тоже. От собственной серьезности мне вдруг стало так смешно, что я не удержалась и прыснула. Мы оба смеялись, не понимая - почему. Вот только вопрос так и висел где-то на потолке. А Витя ждал ответ.
- Что буду любить, верить и говорить всегда правду, только правду и ничего кроме правды?
- Первых двух мне было бы достаточно. - Он, наконец, склонился и поцеловал меня. Дольше, чем предыдущие разы. И горячее. Этот огонь мчался по пищеводу, барабанил в груди и сползал ниже к животу. Я ловила его губы, не желая отпускать, но уже понимала - он отстраняется, чтобы договорить. - Вы, женщины, всегда обманываете по мелочам - это нормально. Главное, не предавать.
Вот когда смешинка вывалилась у меня изо рта. Я прикрыла глаза, чтобы не видеть его. И тут же ощутила, что не смогу без него. Мне было девятнадцать. Наверное, не самый мудрый возраст, но в тот момент я казалась себе такой опытной, такой важной. Даже всерьез принялась рассуждать, а что будет, когда романтика перерастет в быт и по квартире примутся бегать шаловливые ножки нашего малыша. А потом Витя откинул одеяло, его рука поползла по моей груди, потом заскользила к животу, а дальше...
- Клянусь! - выпалила я, выгибаясь ему навстречу.
Он тут же оказался сверху, прижал к себе, зашептал в самое ухо.
- И я - клянусь...
Глава 2
Маме я так и не позвонила ни в тот вечер, ни на следующий день. А потом случилось новое происшествие, которое на пару дней выбило меня из колеи. В этот день я ушла с работы пораньше - Витя был на смене, а у Маши в школе на этой неделе устроили сокращенные часы. Не за горами маячили летние каникулы, оценки уже выставили, и теперь дети могли вздохнуть свободно и спокойно досидеть за партами оставшуюся неделю. Их стали отпускать пораньше и настойчиво просили забирать вовремя. Маша училась в последнем - четвертом классе начальной школы и без родителей их одних не отпускали. Собственно, и правильно делали.