С момента, как Юлиана поселилась под Вековечным Клёном, миновало три весны, а с поры его первого превращения в человека — всего-то три полнолуния. Неужели обещания для него пустой звук?!
Она уперла руки в бока.
— Ну чего тебе на месте не стоится, а, Киприан? Ведь слово давал, что будешь охранять меня днем и ночью, в печали и радости. Что, передумал?
— И вовсе не передумал, — возразил тот, щурясь от яркого солнца. — Деревья из Вааратона передали сигнал. Просят помощи. Там у них что-то стряслось.
— Неужто Пелагея в беде? — вздернула брови Юлиана, но тут же отмахнулась от собственных мыслей. — Да не может такого быть! Чтобы попасть в беду, Пелагее нужно очень постараться.
— И всё-таки стоит проверить, — заметил юноша. — Я, пожалуй, отлучусь ненадолго. Разузнаю, что да как.
Юлиана надула губы.
— Бросаешь меня на произвол судьбы? А как же дожди? Где от дождей спрячусь? И что если нагрянет мороз?
— Пойдем вместе, — предложил Киприан. — И Кекса с Пирогом прихватим.
— Мы готовы! Мы с вами! От нас не отделаетесь! — наперебой залаяли Кекс и Пирог. Они учуяли дух приключений, взяли разгон — и давай нарезать вокруг хозяев круги. Когда речь заходила о путешествиях, они просто не могли удержать себя в лапах. Но Юлиана легко и непринужденно остудила их пыл.
— Не выйдет, — с металлической ноткой в голосе заявила она. — У меня работа.
— Тогда почему бы тебе не пожить у подруги? Кажется, у нее просторный дом, — неуверенно сказал Киприан. Юлиана бросила на него укоризненный взгляд и набрала в рот воды. Повисло неловкое молчание.
По Звездной поляне бродил ветер. Ворошил со скуки листья, робко шевелил кудри человека-Клёна и как бы невзначай касался рук. Когда молчание затянулось, ветер убрался подобру-поздорову. Немых баталий он не выносил.
— Что в землю врос? Иди уже, иди! — Юлиана отвернулась. — И без тебя обойдусь.
Киприан вздохнул, пожал плечами и зашагал вниз по холму, с каждой минутой становясь всё меньше и меньше. Когда его фигурка сделалась совсем крохотной, Юлиана шумно втянула воздух.
— Дуй, давай, в свой Вааратон! Помощник несчастный! — прокричала она вдогонку. — А я… Я себе новое дерево найду!
На глаза предательски навернулись слёзы. Нет, Юлиана не должна плакать. Она сильная. Она никогда не носит с собой носовых платков. И любую неприятность выдержит с каменным выражением лица.
«Новое дерево найду». Она только сейчас осознала нелепость этой фразы. Где во всем мире сыскать еще одно дерево, которое и зимой, и летом одним цветом, оберегает от лютой стужи и зноя да щедро делится сладким кленовым сиропом независимо от сезона? Где, спрашивается?
Юлиане захотелось крикнуть, что она берет свои слова обратно, но Киприана уже было не дозваться. Расстояние и чужие беды украли его, как крадут всё, что дорого сердцу. Юлиана прикусила губу, и вновь прихлынули к глазам жгучие слёзы.
«Ничего-то у вас не выйдет, — сказала она слезам. — Проваливайте, а не то я за себя не ручаюсь!»
Слезы высохли в мгновение ока. Но вот красные пятна на щеках никуда не делись. И Кекс с Пирогом поглядывали на хозяйку с подозрением ровно до тех пор, пока она не собралась и не ушла на работу.
2. Целители
На заре, когда воздух свеж и холоден, а роса еще не заблистала под скудным солнцем, Пелагея отворила дверь. Осторожно, совсем чуть-чуть. Мало ли что может поджидать во дворе. Но крыльцо оказалось пустым. Тихо перекликались в лесу ранние пташки, под навесом мотались туда-сюда толстые мухи, а по защитной нити не спеша ползла зеленая гусеница. И никого. Ни зверя, ни человека.
На обратной стороне двери обнаружились следы от когтей и странное горелое пятно.
— Так-так. Приходила кривая росомаха, — сама себе сказала Пелагея. — Скребет и скребет, будто заняться больше нечем. И ведь сегодня ночью снова явится. Интересно, скольких она уже погубила? И что случится, если я покормлю ее с рук?
Она нагнулась и двумя пальцами сняла гусеницу с нити-оберега. За ночь нить поистрепалась, защитных сил в ней убавилось, так что к вечеру придется вязать новую. Без кота Обормота здесь не обойтись.