Круг моих возможностей расширялся. Химия мне становилась все более интересна как наука. Учебник Рихтера уже был изучен вдоль и поперек. Я отправился приобретать менделеевские «Основы химии»[38] и действительно нашел их у букиниста. Долгие часы я провел над этим толстым томом в буквальном смысле, так как читал его на диване, лежа на животе и положив под грудь валик, а лицо расположив над книгой. Это было потруднее, чем Рихтер. Меня поражал сочный язык Менделеева[39], давило обилие материала и имен. Все же я прочел «Основы химии» от корки до корки. Увы, прочесть еще не значит усвоить!
Еще раньше передо мной раскрылись красоты органической химии: я приобрел и проштудировал «Органическую химию» Ремсена[40]. Какая волшебная вещь бензол — бесконечные цепи бесконечных превращений: в сахарин, который в 400 раз слаще сахара (стоит пососать), в ванилин, во множество и множество пахучих, цветастых, взрывчатых продуктов. Но где его взять? Я еще не установил связи с «Природой и школой», а в аптеках его не продавали.
Тогда я приступил к осуществлению такого плана: гиппуровая кислота, содержащаяся в моче травоядных, гидролизом должна была быть превращена в бензойную (и гликокол), а последняя декарбоксилирована в бензол. Дело, следовательно, было только за, казалось бы, названным доступным продуктом животноводства. Ночной сосуд был прикреплен веревками к шесту, и с Ленькой Соколовым, о котором я уже упоминал, мы отправились на охоту, которая оказалась совсем не такой простой, как думалось. Как только корова поднимала хвост, мы выдвигали свой инструмент, корова тотчас реагировала, опуская хвост и отодвигаясь или убегая. После многих попыток задача все же была выполнена, мы успешно замаскировались кустом и выдвинули снаряд из-за куста. Журчание драгоценной жидкости, наполнившей сосуд, было истинной музыкой для вспотевших экспериментаторов.
Дальше надо было упарить жидкость до небольшого объема, что было сделано на плите в кухне (как меня только не прогнала наша кухарка Дуняша!). Аромат был совсем некулинарный. Когда же я добавил соляной кислоты, запах стал страшным… В итоге мне все же удалось возогнать сверкающие иглы бензойной кислоты, удивительно чистые, контрастирующие с источником своего происхождения. Их было, однако, слишком мало для декарбоксилирования, и до бензола и ванилина дело не дошло.
В это время в гимназии мы завершили курс естествознания и изучали физику по «концентрическому» учебнику Косоногова[41]. Я уже понимал, что химию без физики полноценно не постигнешь. Физика мне нравилась, но в тогдашней целиком классической слишком логической физике XIX столетия я не чувствовал той романтики, которой была полна химия. Все же я решил приобрести солидный фундамент по физике и с этой целью накопил огромную сумму — 27 руб. (в это время родители мне делали уже и денежные подарки), кроме того, я репетировал брата Васю (бедный Вася!) тоже не бесплатно (видимо, это было воспитательной мерой для обоих). Отправился на Кузнецкий мост в царство книжных магазинов и купил там многотомный «Курс физики» Хвольсона[42], ни больше ни меньше! Скоро я убедился, что его нельзя читать без понимания смысла дифференциального исчисления и интегралов. С большим трудом — понятия были совсем новыми — я понемногу стал продвигаться в этом лесу, используя какой-то литографированный курс. К счастью, понятия о пределах и о бесконечностях и какие-то начатки аналитической геометрии были пройдены в гимназии (дело было уже в старших классах).
Гимназия
Возвращаюсь к моему поступлению в гимназию.
Я уже говорил, что родители остановили свой выбор на частной гимназии Страхова[43] на Садовой-Спасской, между Красными воротами и Сухаревой башней[44], напротив Спасских казарм[45]. Плата в этой гимназии была 200 руб. в год — вдвое выше, чем в казенных гимназиях, и несомненно очень чувствительна для кармана родителей. Это была в то время месячная зарплата папы. Но П.Н. Страхов — владелец и директор гимназии — был раньше преподавателем мужской гимназии во Владимире. Дядя Володя у него учился, и его отзывы, которые он со свойственной ему экспансивностью и общительностью сообщал маме во время его учебы во Владимире, видимо, решили дело.
38
Менделеев Д.И. «Основы химии» (ч. 1–2, 1869–1871) — первое стройное изложение основ неорганической химии.
39
Менделеев Дмитрий Иванович (1834–1907) — ученый-энциклопедист: химик, физик, физикохимик, геолог, метеоролог, педагог, экономист, философ. Автор периодического закона химических элементов (1869).
40
Учебник американского химика, блестящего педагога А. Ремсена «Введение к изучению курса органической химии». Экземпляр, принадлежавший А.Н. Несмеянову, находится в музее А.Н. Несмеянова в ИНЭОС РАН.
42
Хвольсон Орест Данилович (1852–1934) — видный физик конца XIX в. — первой трети XX в., получил мировую известность за создание многотомного «Курса физики», выдержавшего пять русских изданий и переведенного на несколько иностранных языков.
44
Сухарева (Сухаревская) башня — выдающийся памятник русской гражданской архитектуры, построена в 1695 г. Располагалась в Москве на пересечении Садового кольца, Сретенки и 1-й Мещанской улицы (ныне проспект Мира). Несмотря на протесты архитекторов и историков, Сухаревская башня была разобрана в 1934 г. В принятии данного решения участвовал И.В. Сталин.
45
Спасские казармы (с 1920 г. Красноперекопские казармы) — памятник архитектуры на Садовой-Спасской ул., д. 1. Построены в 1798 г. После окончания Великой Отечественной войны в них разместились гражданские учреждения.