Его размышления прервал телефонный звонок. «Только тебя сейчас не хватало», – подумал Генри, посмотрев на телефон. Но звонивший был именно тот, кто имел власть дергать за ниточки, привязанные к рукам кого угодно. Поэтому не ответить на вызов он не мог.
– Здравствуйте, Доктор Кауперман. Рад вас слышать.
– Генри, ты мне нужен. Мой самолет ждет тебя на полосе через час.
Глава 2
Когда‑то Доктору Альберту Кауперману нравилось быть покровителем Генри Мидаса. Он называл его своим учеником. Но только до того момента, пока этот ученик не стал самым молодым миллиардером в мире. Теперь Генри раздражал Доктора. Может быть, потому что напоминал, что свое огромное состояние Альберт Кауперман получил по наследству, не приложив для этого никаких усилий.
Он всегда очень завистливо и ревниво относился к чужому успех. Из‑за обостренной мнительности и раздутого самомнения с первых дней учебы в Колумбийском университете, куда он поступил вопреки воле родителей в далеком 1958 году, ему постоянно мерещилось, что за каждым углом все смеются над его внешностью.
Болезненно худой, с большой головой на очень узких плечах он стыдился своей внешности. Целые дни Альберт проводил в своей комнате в общежитии, мечтая о том, как когда‑нибудь он сможет привлечь всеобщее внимание не только своими тощими ногами и оттопыренными ушами, а грандиозными научными открытиями, которые изменят мир и сделают людей равными.
Хотя его семья была очень богата, он принципиально не брал деньги у родителей. Поэтому одевался довольно скромно, не устраивал больших шумных вечеринок, с помощью которых можно было улучшить свою репутацию. Ему было приятно думать о себе как о скромном парне, который хочет всего добиться своим трудом.
В то время у некоторых студентов стали появляться дорогие личные автомобили. Автовладельцы объединялись в свое закрытое общество и с пренебрежением высокомерно смотрели на остальных студентов. Альберт смотрел на их яркие красивые «бьюики», «шевроле» и «кадиллаки» с таким же вожделением, как смотрят на прекрасных женщин. Ему так хотелось быть членом этой элитной компании, что он даже хотел нарушить свои собственные правила и попросить у отца денег. Но потом гордость взяла верх, и он остался пешеходом.
Еще больше всего он завидовал студентам‑спортсменам. Попасть в сверхпопулярную бейсбольную команду университета он даже не мечтал. Однако, после долгих колебаний Альберт решился пойти в местную секцию бокса, надеясь, что сможет достичь результатов в своем легком весе и этим сократить количество насмешек в свой адрес.
Тренер, чтобы проверить возможности новичка, сразу поставил его на спарринг со здоровым белокурым немцем, который с удовольствием на десятой секунде отправил Альберта в нокаут, к тому же, сломав ему нос. Еще окончательно не придя в себя, лежа на полу ринга разглядывая низкий потолок и тусклые лампы с засиженными мухами железными белыми абажурами, он твердо понял, что спорт не его путь.
Провалявшись неделю в больнице, Кауперман сделал для себя важный вывод, что если где‑то его и ждет успех, то только в общественной деятельности. А единственный способ легко и быстро добиться известности – выпустить собственную газету.
Через месяц у его будущей газеты появилось название: «Прожектор». И первый критик, его единственный приятель и сосед по комнате Джон Керук, сразу разбил все его мечты.
– Глупее названия ты не мог придумать? Какой ты «прожектор»? Куда ты будешь светить? Куда вести? Тоже мне, Моисей! Ты еще сам ничего не знаешь и ничего не видел.
– Ты предлагаешь дождаться опыта и старости? Но тогда уже ничего не захочется. Мне нужна слава сейчас, а не после смерти. Мир существует, пока существуешь ты сам.
– Это правильно. Поэтому на следующей неделе едем в путешествие, чтобы ты посмотрел настоящую жизнь.
– Ты же знаешь: у меня нет денег на путешествия.
– Мы едем без денег. В этом и смысл. Поедем в товарном вагоне. Сейчас так путешествуют многие мои друзья, – настаивал его сосед Джон.
– А если поймают?
– Ты хочешь выпускать газету или нет? Пока за тобой ничего нет: ни опыта, ни идеи. Ты – мыльный пузырь. И если так будешь всего бояться, то так всю жизнь и останешься мыльным пузырем. Если раньше не лопнешь. Твоя проблема в том, что ты хочешь усидеть на двух стульях: для всех быть простым парнем, но при этом одновременно стать респектабельным господином.