Трубка докурена, выбита, пора идти в каюту спать… Бог даст, завтра будем во Владике.
День сорок четвертый. 12.08
Курс лежит вдоль берега, иногда разглядываю прибрежные деревеньки. Все в ожидании прихода в порт. Я собираю рюкзак, утрамбовываю вещи – очень даже не маленький он получается. Иногда любуюсь берегом и дочитываю детективчик, что валялся в каюте – через силу, с трудом пережёвывая, словно безвкусную резину, но все-таки победил это месиво слов. Да, довольно грустное произведение, а если учесть, что такой штампованной жвачки огромное количество как в печатном виде, так и в телеэкранном виде, и она поглощается и пользуется большим спросом, становится жутко за то, что будет дальше… видимо, это и называется массовой культурой. Что же, массовая культура – весьма важный винтик в машине жизни. Наверное, и он нужен, например, для того, чтобы определять, куда движется общество, или отвлекать его от чего-нибудь другого, более важного…
Наконец, после обеда, который был назначен на час раньше, пришвартовались. Я попрощался с Витей и поехал в сторону проходной вместе со швартовочной командой на микрике. Надо было спешить и успеть проехать в сторону Хабаровска как можно дальше. В очередной раз поразился высокому культурному уровню рабочих порта. Долой все стереотипы! Когда я ехал на Камчатку, они играли в шахматы, а сейчас вполне серьезно обсуждали философские проблемы, что значит путешествование, зачем человек куда-то едет. Снова говорили про Фёдора Конюхова. Меня довезли до восточной проходной, откуда было близко до Морпорта, а там на автобусе и до трассы недалеко. Но не тут то было! На проходной сидела сонная тётя с усами и в военной форме, я не оговорился, именно тётя, с усами и в военной форме. Зевая, она задумчиво сказала, что без какой-то бумажки, которую должен давать капитан, она меня на волю не выпустит, потому что не верит, что я – это я, а рюкзак с палаткой и прочая действительно мои. На что я сказал, что капитан в этом тоже не может быть уверен, мы с ним и виделись-то всего раз.
Минут двадцать, по жаре и с рюкзаком плёлся я обратно, туда, откуда так славно приехали. Естественно, ни к какому капитану я не пошёл, а пошёл просто на другую проходную, где стояли нормальные охранники, которые меня и выпустили.
Дальше на городском транспорте еду к выезду из Владивостока. А городок чистый, солнечный, даже и не скажешь, что пару дней назад тут была чрезвычайная ситуация, по дорогам шли, смывая все на своем пути, селевые потоки. Если бы не глубокие промоины по краям дороги, сделанные явно не человеком…
От конечной автобуса еду с доктором на симпатичной «Тойоте», он как раз был здесь во время тайфуна, поэтому рассказал про подробности происшествия, из окна больницы было видно, как потоки грязи затапливали дома, сдвигали машины. Потом он, как опытный автостопщик, высадил меня у заправки и поехал дальше, ему вскоре поворачивать. Остановился грузовичок, который уже раз видел на трассе, в прошлый раз они просто махали руками, а сейчас взяли с собой в кузов, несмотря даже на обилие гаишников. В кузове хорошо – солнце, ветер, мир яркий, не то, что за стеклами, сижу на полу и улыбаюсь водителям, которые плетутся сзади, гаишники, не имея привычки смотреть вслед, меня не видят, зато мне их любопытно наблюдать. У одного из мостов я вылез, потому что впереди пост, там так просто не проехать, а я не хочу, чтобы из-за меня были проблемы у таких хороших людей.
Почти сразу уехал еще на 30 км с очень веселым дядькой. Стоя на новой позиции, вновь встречаю тот грузовичок, но дальше с ними не еду, всё равно им скоро сворачивать, а тут довольно неплохо.
Закат уже в самом разгаре – прямо передо мной лежат две длинные четкие тени – моя и рюкзаковая. Наверное, неуютно чувствуют себя водители, когда им в глаза бьет такой световой поток. Но всему приходит конец, и меня берут до Уссурийска двое ребят, которые занимаются торговлей машинами. Они рассказывают о многих достоинствах японских машин, не могу с ними не согласиться, с болью за наших автомобилепромышленников.
Последний автобус из города уже ушёл, поэтому они подбрасывают до выезда из города. Прощаемся и меняемся координатами. Тут уже недалеко до деревни Михайловки, где сходятся все дороги, ведущие на Хабаровск. В деревню попал, когда уже стало темнеть, я бы даже сказал стемнело, впору ставить палатку, но почему-то стою на трассе с поднятой рукой. Прошел до конца деревни, где остановил паренька, он с девушкой едет в Арсеньев, что «в 200 км отсюда». Ради такой цифры можно и согласиться. Познакомились – Таня и Женя. Женя работает в местном турклубе инструктором, водит детей в походы. Поэтому и взял человека с рюкзаком. А еще они лазают по скалам, правда, говорит, тяжело всё это устраивать, потому что спонсоров нет, иногда приходится даже за счёт своей зарплаты выводить детей. Дорога виляет меж лесов и скал, интересно ехать. На одном из поворотов прозвучала сакраментальная фраза: «трасса здесь разветвляется». Что-то в ней показалось мне странным, потому что трассы разветвляются не часто, особенно если это трасса М60. Ну ладно, будь что будет. Наконец мы приехали в Арсеньев, Женя довез до выезда из города, чтобы завтра с утра можно было сразу же стартовать. В лесочке на глинистой почве, в полной темноте, ставлю палатку и подкрепляюсь консервами. Погода теплая, комаров нет, небо звёздное, даже не хочется никуда залезать. Сказка!