Вышли у какого-то придорожного кафе, и безрезультатно стояли на обочине. Рядом остановился красивый московский туристический автобус, только вот ехал он в другую сторону. Куча туристов, высыпавшая на свежий воздух, смотрела на нас с нескрываемым любопытством… они погуляли, поели, загрузились и уехали, а мы всё стопили и стопили… Потом начался дождь, мокрый, холодный. Но надо стоять, чтобы не пропустить «свою» машину, кто её знает, где она бродит.
Под вечер Витале удалось уехать в Крутинку, водитель мог взять только одного. Я же, дождавшись темноты, перекусил в кафешке и поставил палатку неподалеку в берёзовом лесочке. Холодно, аж жуть!
За этот день я встретил много коллег, что было очень приятно, но зато проехал всего 142 километра, о чем свидетельствовал дорожный знак, на котором гордо было написано: Омск 142.
Количество автостопщиков на трассе обратно пропорционально их среднесуточному расстоянию.
День пятьдесят пятый. 23.08
Посмотрим, что день грядущий нам готовит.
Да, художественного во мне под конец пути осталось мало: фотографии да желудок. Записки получаются отрывочными и скучными. Итак, встал, поел, и около 9 был уже на трассе. Очень повезло, что около 10 уехал на «девятке» до Заводоуковска (больше 400 км) с Николаем и Светланой.
Потом примерно 20 км до развилки на село Исетское на ГАЗике, который копает ямы под столбы. Дальше на Таврии с семейной четой. Водитель озадачил меня сначала вопросом: «А на пиво дашь?» – на что я не менее озадачил его ответом: «Да я без денег, с Камчатки в Москву еду…» И поехали, словно это был такой пароль.
Далее несколько километров с семьёй до Исетского, где сейчас и стою в ожидании хоть кого-нибудь. Так хочется, чтобы остановилась московская машина и довезла меня домой! Уже несколько устал от дороги, да и бывал я на этом участке трассы не раз, всё тут знакомо. Холодно, надел толстовку, но застегивать нельзя – желтая рубаха гораздо заметнее на трассе.
Только человек, не верящий в чудеса, не поверит в чудо.
Вчера и сегодня весь день я мечтал о московской машине, молился, чтобы быстро доехать домой, лучше с комфортом и с интересным человеком…
Примерно в 18:00 по омскому времени останавливается «девяностодевятка», водитель которой спрашивает меня, есть ли тут переговорный пункт. Стоит отметить, что я тоже собирался позвонить домой, с Иркутска не общался с родителями. Когда я обратил внимание на номера, дыхание перехватило, и я с плохо скрываемой радостью произнес: «Наверняка есть, должно быть, а вы меня возьмете с собой в Москву?» На номере стояла однозначная отметка 99 RUS.
– А машину водить умеешь, права есть?
– Есть, конечно же.
– Ну тогда поедем без остановок. А сейчас будем искать переговорный пункт.
О большем и мечтать не приходилось. Пока ждали открытия переговорного пункта, перекусили, чем было в магазине, потом позвонили в Москву и поехали. Марат, так звали водителя, хотел ещё успеть заехать в Йошкар-Олу, чтобы получить там свой загранпаспорт. Он посадил меня за руль, посмотреть, как я вожу. Да, жалкое зрелище, привыкнув управлять «Москвичом», где педаль надо вжимать в пол, а руль вращается легко, я никак не мог свыкнуться с инжекторным двигателем и прыткостью «девятки».
Ночью проехали Челябинск, запутавшись в объездных. Несмотря на то, что по пути на восток я стоял и многократно объяснял водителям, куда сворачивать на Уфу, мы проехали эту развилку и умчались куда-то на юг. Пришлось возвращаться.
Перед Уралом на одной из площадок решили немного поспать.
День пятьдесят шестой. 24.08
Утром переехали Урал. Как стрела, видящая только цель, я мчался домой. Вокруг не существовало уже ничего, кроме дороги, которая вела на запад. Не буду расписывать впечатления, которые были от встречи с Уралом, наверняка они были, но кончик Останкинской башни, почти уже показавшийся на горизонте, заслонил в памяти всё остальное.
Марат решил повернуть на Казань, и ехать в Москву по трассе М7, так короче, но по какой-то причине водители ездят обычно другой дорогой. Непонятно.
Мне это было не совсем хорошо, потому что я хотел завезти девчонкам из кафе «Морддоналдс» фотографию, которую сделал в селе Умёт. Но выбирать уже не приходилось.