Пауза оказалась недолгой. Спустя неделю после убийства Гаэля Левена в нескольких метрах от салона бытовой техники дважды ударили ножом молодую женщину лет тридцати, Анаэль Бриан: она и ее двоюродная сестра были владелицами этого магазина. Все прекрасно знали, говорилось в специальном выпуске «Семи дней в Лувьеке», появившемся в интернете в десять часов утра, что после закрытия сёстры всегда работали допоздна, делали уборку, подсчитывали выручку за день, приводили в порядок документацию, оформляли заказы. В статье уточнялось, что кузина Анаэль Бриан уехала домой на велосипеде в девять часов вечера, а Анаэль вышла из магазина, как обычно, примерно полчаса спустя. Она всегда оставляла велосипед в тупике за углом магазина, там ее и зарезали. Кузина вскоре заметила, что Анаэль так и не вернулась – их дома стоят рядом, – забеспокоилась, поехала обратно в магазин и нашла жертву. Ни свидетелей, ни следов, ни мотива. По словам полиции, убийства Гаэля Левена и Анаэль Бриан не были связаны между собой, жертв также не связывали никакие отношения. Анаэль Бриан каждую субботу приходила ужинать в трактир Жоана, всем улыбалась, с каждым перебрасывалась парой слов; с Гаэлем она сердечно здоровалась, но никто не замечал, чтобы она с ним вступала в беседу.
Текст под заголовком «Анаэль любили все» был украшен фотографией и рамкой:
После этого ужасного убийства Лувьек как будто оцепенел. Никто не понимает, кто мог затаить злобу на эту молодую женщину. Обе кузины, сама любезность, всегда улыбались и приветливо встречали клиентов. Все в один голос говорят, что безвременная гибель Анаэль Бриан – тайна, покрытая мраком.
Адамберг записал в блокнот дату и основные факты, одновременно косясь на телефон. Убитая была найдена накануне в десять часов вечера. Маттьё, наверное, почти не спал, как и судмедэксперт. А с утра он должен был приступить к допросам. Однако, вопреки обыкновению, он даже не отправил Адамбергу сообщение. Может, огреб от своего дивизионного за то, что позволил Адамбергу поучаствовать в деле, в которое тот не имел права вмешиваться?
Фруасси, наконец-то получившая практически неразрешимую задачу, не сводила глаз с экрана и самозабвенно обрабатывала фотографию, на которой ничего невозможно было разглядеть, а Адамберг тем временем отправился в кабинет Данглара, составлявшего отчет о вооруженном ограблении ювелирной лавки. Оно случилось два дня назад, кассир был тяжело ранен. Двое грабителей ушли с пустыми руками, а полицейские – без твердых улик, только хозяин сообщил, что, судя по походке, злодеям было лет по двадцать, у «главаря» было свистящее дыхание, а через петли его балаклавы выбивались рыжие волоски. Когда он садился на скутер и пытался запихнуть шерстяной шлем в карман куртки, он его выронил. Ошибка дилетанта дала возможность выделить ДНК молодого человека из следов слюны. В картотеке его не оказалось. Как только шлем попал в руки Фруасси, она пришла в возбуждение: он был не облегающим, не из теплой ворсистой ткани, а вязанный вручную, крупными петлями, чтобы в нем было легко дышать.
– Лейтенант, чем вас так заинтересовал этот шлем? – спросил Адамберг.
– У меня есть идея, хоть и безумная.
– Говорите. Люблю безумные идеи.
– У нас действительно есть снимок, который сделал прохожий, когда грабитель выходил из магазина?
– Да, только он бесполезен, Фруасси: на парне был этот проклятый шлем.
– Однако это шлем крупной домашней вязки. Посмотрите, я легко могу просунуть палец в дырку. Наверное, бабушка связала его внуку, чтобы он со своей астмой мог без проблем кататься на лыжах. Помните, что у него свистящее дыхание?
– И что же?
– И я подумала, что раз отверстия такие большие, то можно попробовать, увеличив фото, вычленить фрагменты изображения, которые видны между нитями, и благодаря этому определить хотя бы приблизительно черты лица этого парня, форму носа, длину губ, еще что-нибудь такое. Вероятнее всего, это даст нам только размытую серую картинку. Идея не самая гениальная. Я насяду на Меркаде, он спец по изображениям.
– Продолжайте работать, Фруасси.
– Как дела у кассира? – спросил Адамберг.
– Немного лучше, – ответил Данглар, не отрывая глаз от компьютера. – Рана не глубокая.
– Мы его найдем. Фруасси ищет его лицо.