– Ешь, а то остынет, – сказал Маттьё, наполняя бокалы. – Видишь, газетчики уже вплотную занялись этой темой. Погоди-ка, давай послушаем, о чем говорят за большим столом, подозреваю, это будет забавно.
За большим столом сидели девять гостей. Одним из них был Шатобриан, занявший свое привычное место.
– Ну так что, виконт? – заговорил мужчина с мощной мускулатурой. – А ты что думаешь?
– Это Гаэль, лесничий, – шепнул Маттьё. – Задира, спорщик. Норбер – одна из его любимых мишеней.
– Прекрати наконец называть меня виконтом, черт возьми! – вспылил Шатобриан. – Я такой же виконт, как вы все. Сколько раз тебе повторять? О чем я что-то думаю? – сердито спросил Норбер, приступая к омлету.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Об Одноногом из Комбура: вот уже три недели люди слышат, как он бродит ночью по улицам, стуча своей деревяшкой.
– Истинная правда, – подхватила толстая дама, – не далее как вчера я слышала его прямо под моим окном, его деревянная нога скребла по камням, я прямо похолодела от ужаса.
– Я тоже слышал, – кивнув, заговорил мужчина за тем же столом. – Кинулся к окну посмотреть, а там ничего. С привидениями всегда так. С этим тем более, у него вообще видна только деревянная нога.
– А это Горбун, как ты и сам мог догадаться, – прошептал Маттьё, указав на мужчину за стойкой, прислонившегося спиной к стене. – Маэль Ивиг. Кто только не пытается на ходу прикоснуться к его горбу, чтобы поймать удачу, и его это бесит, что вполне понятно. Кстати, Норбер этого никогда не делает.
– С чего ты взял, что меня это касается больше, чем других? – спросил Шатобриан у лесничего.
– Не строй из себя невинного младенца, виконт. Все-таки Одноногий из замка Комбур.
– Можно подумать, я там живу. Вам хорошо известно, что я не переступал порог замка и впредь не собираюсь. Я из Лувьека, а не из Комбура.
– Но Одноногий все-таки отчасти Шатобриан, – не отставал лесничий.
– Ты что думаешь, Гаэль? – рассердился Шатобриан. – Что я пошел в замок и отыскал привидение, чтобы вас немножко развлечь?
– Вполне вероятно, что какой-нибудь человек или даже мальчишка ради забавы ходит и стучит палкой по мостовой, – предположил красивый мужчина с густыми седыми волосами, пытаясь разрядить обстановку.
– Местный доктор, – пояснил Маттьё. – Лоиг Жафре.
– Так оно и есть, – подал голос Горбун. – Норбер, между прочим, всех тут уважает и никому не хочет проблем. Вам бы тоже не мешало вести себя как он, особенно тебе, Гаэль. Первый, кому вздумается портить ему жизнь, будет иметь дело со мной.
– Тем не менее ноги его, то есть деревяшки, не было в Лувьеке давным-давно, целых четырнадцать лет, – снова заговорила толстуха. – Вы помните?
– Да, тогда Одноногий месяца два-три стучал по ночам своим протезом. И что случилось потом?
– Некоего Жана Армеза застрелили прямо в постели, и все его накопления исчезли.
Адамберг посмотрел на Маттьё, поднял бровь, и тот кивнул.
– Это единственное убийство, случившееся в Лувьеке, люди были потрясены, – сказал Маттьё. – Здесь так спокойно, что жители даже не запирают двери – забывают. Армез по глупости прятал деньги под матрасом. Тайник себе устроил, видишь ли. Подозревали, что это дело рук неопытных воров-малолеток, отморозков без тормозов, искали молодых парней, у которых внезапно появились деньги, – никаких результатов. Но больше всего жителей взбудоражил тот факт, что Одноногий сразу исчез из Лувьека. И появился только сейчас.
– А теперь, когда он вернулся, как вы думаете, кто умрет? – спросил какой-то тощий мужичок.
– Не знаю, что у вас с головой, – проговорил Шатобриан, рассматривая на свет вино в бокале, который он, следовало признать, поднял гораздо более грациозным жестом, чем его сотрапезники. – Во-первых, должен вам напомнить: привидений не существует. Вы бретонцы, а значит, у вас есть голова на плечах. Во-вторых, призрак не покидает своего жилища. В-третьих, насколько я знаю, комбурский призрак никогда ни на кого не нападал. В-четвертых, четырнадцать лет назад меня не было в Лувьеке, я еще сюда не вернулся. Надеюсь, вас такие объяснения устраивают? Один из вас услышал какой-то громкий мерный стук, а может, он ему просто приснился. И вы вслед за этим человеком тоже стали слышать этот звук, который, вероятнее всего, существует только в вашем воображении. Коллективная галлюцинация. Это все просто иллюзия, и чем скорее вы о ней забудете, тем скорее испарится ваш Одноногий.
Краткая речь Шатобриана и подоспевшие три бутылки вина подвели черту под дискуссией, растворившейся в общем гуле голосов.
– Они на самом деле в это верят? – спросил Адамберг.