На капитанском мостике
Посвящаю Нине — жене, другу с благодарностью за все доброе.
СЫН ВЕКА
Героическая комедия в трех действиях, восьми картинах
Ф е д о р Ф е д о т о в и ч Б о л ь ш а к о в — секретарь партийного комитета на строительстве гидроэлектростанции, 42 лет.
Н а т а ш а — его жена, 32 лет.
А л е к с а н д р А н д р е е в и ч П р о к о ф ь е в — начальник строительства, 52 лет.
А н н а П е т р о в н а — его жена, 44 лет.
С т е п а н С о к р а т о в и ч Т о л с т о п я т о в — главный инженер, 60 лет.
Н и к о л а й А ф а н а с ь е в и ч П о д х в а т о в — инженер.
Н а с т я Б у л а н о в а — работница строительства, 18 лет.
Л а р и с а Г р о м о в а — секретарь комитета комсомола.
С е р г е й Н и к а н о р о в и ч М а т в е й ч у к — начальник ЖКО.
П е т р Е г о р о в и ч М а р к и н }
И в а н И в а н о в и ч И г н а т ь е в }
Д о р ж и З о н д а е в, бурят }
П р а с к о в ь я Г р и г о р ь е в н а А г а п о в а }
С е р г е й М а т в е е в и ч Т о м и л и н } — рабочие-строители.
Л ю б а С о т н и к о в а — секретарь-машинистка парткома.
А л е ш а Р е б р о в — гармонист.
Время действия — наши дни.
Место действия — Сибирь.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Крутой берег реки, конец июня. Вечер. Рабочий городок в тайге. В отдалении — палатки, бараки. На переднем плане горит костер. На деревянной треноге висит котел. У огня сидят Т о м и л и н, З о н д а е в и П р а с к о в ь я А г а п о в а.
Из рупора на сосне слышится песня:
З о н д а е в. Иван! Эй… И-ван!
Т о м и л и н. Уж не утонул ли наш студент? Что-то он долго там в реке барахтается!
П р а с к о в ь я. Дорожную пыль смывает.
Голос Игнатьева: «И-ду!..»
З о н д а е в (привстал). Одевается.
Т о м и л и н. Да, вот она, жизнь-то. Еще два месяца назад Иван Игнатьев рядовым ходил в моей бригаде, а сегодня он инженер, вот поди и догони его теперь.
З о н д а е в. И палаточная жизнь, понимаешь, не помешала.
П р а с к о в ь я. Сергей Матвеевич, уж не завидуешь ли ты ему?
Т о м и л и н. Не то слово, Прасковья.
З о н д а е в. Человек, понимаешь, цель имеет.
Появляется И г н а т ь е в.
И г н а т ь е в (напевает).
Т о м и л и н. Как водица, Иван?
И г н а т ь е в. Хороша! Аж обжигает, Сергей Матвеевич. (Становится на пенек.) Братцы! Братцы! И до чего же у нас тут хорошо! (Смотрит вдаль.) Тихо… Прохладно… сосны-то какие! Великаны! А воздух-то, воздух-то — не надышаться!..
Т о м и л и н. Ну, размечтался солдат молодой! Уха ждет.
И г н а т ь е в (подходит к костру). Нет, здесь непременно поэтом станешь! И соскучился же я, братцы! В Москве я на Садовой жил. Чуть не задохнулся от бензина.
П р а с к о в ь я. Чего-чего, а чистого воздуха у нас хватает.
З о н д а е в (ложкой снимает пробу). Кажись, готова уха. Мед, понимаешь, ум отъешь.
Т о м и л и н (заглянув в котел). Добрая уха! Дымком отдает, тайгой…
П р а с к о в ь я. Со святой водицей как раз будет. Доржи, зови Петра.
Зондаев уходит в палатку.
Т о м и л и н (отмахивается веткой от мошек). Ну и настырная тварь. Ни днем, ни вечером нет от нее избавления.
Появляются М а р к и н и З о н д а е в.
П р а с к о в ь я. Ну, как сын?
М а р к и н. Все мать кличет.
Т о м и л и н. Ну что ж, братцы? Может быть, по первой, а? С уловом положено.