Шумилин поспешно уходит.
Меня никто не спрашивал?
В а с и л е к. Санько тут приходила.
Ч е г о д а е в. Какая Санько? Из снайперской роты, что ли?
В а с и л е к. Так точно! Сержант Санько. Она из тех, которых вчера в кадры отправили!
Ч е г о д а е в. И каким же ветром ее обратно в наш полк занесло?
В а с и л е к. Не могу знать.
Ч е г о д а е в. Ординарец все должен знать!
В а с и л е к. Она сказала, что она еще зайдет!
Ч е г о д а е в. Зайдет? Душа винтом! А она не приказала мне никуда не отлучаться?
В а с и л е к. Никак нет!
Появляется П о я р к о в.
П о я р к о в. Уже дома. А я думал, что один буду обедать. Давно, Андрей Никанорович, приехали?
Ч е г о д а е в. Только что. Ну что у нас нового, комиссар?
П о я р к о в. Спокойно сегодня на передовой, ни выстрела.
Ч е г о д а е в. Говоришь, спокойно?
П о я р к о в. Днем они, видимо, отсыпаются. Ночью-то головы не поднять.
Ч е г о д а е в. А я не люблю, когда противник ведет себя спокойно. В тихом озере, говорят, черти водятся.
П о я р к о в. Может быть, и так.
Ч е г о д а е в. Ты, кажется, чем-то расстроен?
П о я р к о в. Как не расстроиться! Говорим, приказываем — и все как о стенку горох. Я тут в третьем батальоне был. В траншеях грязь, в землянках не лучше. А командиры смирились и никаких мер не принимают.
Ч е г о д а е в. Это мне известно. И все валят на войну.
П о я р к о в. Именно так.
Ч е г о д а е в. Душа винтом! Придется от слов перейти к действию. Наказывать будем, комиссар.
П о я р к о в. Ну, а что в дивизии нового?
Ч е г о д а е в. Командующий фронтом приезжал. Приказал нам готовиться к наступательным действиям. Заявил, что теперь мы диктуем немцам свою волю. Потребовал достать «языка».
П о я р к о в. Что ж, новость приятная. Солдаты только того и ждут, когда будет дана команда «вперед». Да и сколько можно сидеть в обороне?
Появляется с кастрюлями В а с и л е к. Он ставит их на стол.
В а с и л е к. Можно обедать, товарищ командир полка.
Василек разливает в котелки борщ. Поярков и Чегодаев садятся за стол.
Ч е г о д а е в (пробует борщ). Фу, черт! Еще раз такой «огонь» принесешь, сам будешь есть.
В а с и л е к (с трудом сдерживает смех). Учту, товарищ подполковник.
Появляется сержант С а н ь к о.
С а н ь к о. Разрешите обратиться, товарищ подполковник?
Ч е г о д а е в. Слушаю вас, товарищ Санько.
С а н ь к о. Я по личному вопросу к вам.
Ч е г о д а е в. Догадываюсь. И каким же образом, сержант Санько, вы оказались в расположении полка?
С а н ь к о. А я с разрешения начальника отдела кадров.
Ч е г о д а е в. Ну, слушаю!
С а н ь к о. Товарищ подполковник, зачислите меня обратно в свой полк. Очень прошу!
Ч е г о д а е в (сухо). Сожалею, но не могу…
С а н ь к о. А мне сказали, все зависит лично от вас, товарищ подполковник!.. Я, можно сказать, добровольцем ушла на фронт. Мой отец погиб на Халхин-Голе!.. Брат служит танкистом… Сестра — летчицей на Северо-Западном.
Ч е г о д а е в (после паузы). Летчицей… говорите?
С а н ь к о. На «П-2» летает.
Ч е г о д а е в. М-да!.. (После паузы.) Моя тоже на «П-2»… летала! (Резко.) У вас что, дружок в нашем полку завелся?
С а н ь к о. Никак нет! Товарищ командир полка, вам за меня краснеть не придется! Не подведу ни вас, ни полк. Я институт бросила… Мать одну оставила…
Ч е г о д а е в. Вот-вот! Именно потому я и считаю: не место вам здесь. И вообще — вы свободны, товарищ Санько!
С а н ь к о (всхлипывая). А мне сказали, что вы добрый…
Ч е г о д а е в. Вздор! Это кто же вам такую чепуху сказал?
С а н ь к о. Люди!
П о я р к о в. Товарищ Санько, вы комсомолка?
С а н ь к о. Да…
П о я р к о в. Ну, а что же вы ревете?
С а н ь к о (вытирает слезы). Обидно, вот и реву! Могу и не реветь.
Ч е г о д а е в. Вот-вот, сделайте одолженьице. Душа винтом!
С а н ь к о. А из полка я все равно не уйду!
Ч е г о д а е в. Как это не уйдете?
С а н ь к о. Не уйду — и все!
Ч е г о д а е в. Ну, вот что! Разговор окончен! Вы тут мне свой дурной характер не показывайте!
С а н ь к о. Ну да! Я же, по-вашему, девчонка…
Ч е г о д а е в. Кру-гом!