Б а ж е н о в а. Очень тяжелое ранение…
Издалека доносится гул артиллерийских батарей.
С а н ь к о. Слышишь? Вроде наши стали ближе!
Б а ж е н о в а. Вчера тоже так было. Ночью вообще лучше слышится.
Беленький тихо стонет.
С а н ь к о. Что с Беленьким?
Б а ж е н о в а (тихо). Ноги перебило…
С а н ь к о. Катя, ты что-нибудь ела?
Б а ж е н о в а. Не хочется…
С а н ь к о. И мне… С первого дня окружения я не ела горячего… И не хочется… И спать не могу.
Б а ж е н о в а. Выйдем из боя — выспимся.
С а н ь к о. Ты слышала, во втором батальоне наши сегодня еще двух власовцев в плен взяли. Больше немцев их ненавижу!
Б а ж е н о в а. Я тоже!
Б е л е н ь к и й. Катя, Катя!.. А Коршунов что? Со знаменем пошел?
Б а ж е н о в а. Да!
Б е л е н ь к и й. В тыл?
Б а ж е н о в а. В штаб армии.
Б е л е н ь к и й. Знамя, конечно, нельзя им оставлять… Нас тут осталось всего ничего. Только не пройдет он…
Б а ж е н о в а. Почему, Сеня?
Б е л е н ь к и й. Он пошел мимо кирпичного завода… (Стонет.) А там у них снайпера в засаде… Ему бы через озеро. Берегом. Правый берег не простреливается…
Б а ж е н о в а. Ему виднее, он знает, Сеня. Нам еще сутки приказано держать город.
С а н ь к о. Легко сказать. Семь суток держим.
Б о р о д у л и н. Товарищ старший лейтенант, у вас нет махорочки на цигарку?
Б а ж е н о в а. Я, Леня, не курю.
Б о р о д у л и н. Хотя бы на одну затяжку…
Слышатся далекие взрывы.
С а н ь к о. Это наша авиация работает. Катя, а ты от своего летчика получала письмо?
Б а ж е н о в а. Да.
С а н ь к о. И не ответила?
Б а ж е н о в а. Нет.
С а н ь к о. Ну и правильно сделала. Скажи, тебе майор Коршунов нравится?
Б а ж е н о в а. Не знаю.
С а н ь к о. Неправду говоришь! Я же все вижу. Он при тебе уходил со знаменем?
Б а ж е н о в а. Да, а что?
С а н ь к о. Он так ничего тебе и не сказал?
Б а ж е н о в а. Нет! А что он должен был сказать?
С а н ь к о. Ох, и трусы же эти влюбленные мужчины! А еще дал слово.
Б а ж е н о в а. Какое слово? Что ты болтаешь?
С а н ь к о (с обидой). Я не болтаю, а говорю, товарищ комсорг!
Б а ж е н о в а. Слушай, Санько, прекрати! Ты мне мешаешь.
С а н ь к о. Не прекращу, и не подумаю! (После паузы.) Катя, не сердись, можно еще один вопрос? Когда он уходил, ты ничего ему не сказала?
Б а ж е н о в а. А что я должна была ему сказать?
С а н ь к о. Ну, пожелать ему счастливого пути и вообще…
Б а ж е н о в а (сердито). К сожалению, не догадалась.
С а н ь к о. Скрытная ты, вот что я тебе скажу. Это я все о себе рассказываю. Мама в детстве меня Елочкой звала, и мне очень нравилось. А знаешь, я тоже влюбилась. А вот в кого — никогда не угадаешь.
Б а ж е н о в а. В полку много хороших людей.
С а н ь к о. Эх ты, а еще комсорг! В Чегодаева я влюбилась.
Б а ж е н о в а. Он же тебе в отцы годится.
С а н ь к о. Ну и что с того? Я же за него замуж не собираюсь. А вообще нравится он мне, волевой, решительный. Знаешь, чего мне больше всего хочется: посмотреть на жизнь после войны.
Б а ж е н о в а. Слушай, Санько! Прекрати болтовню! (Смотрит на часы.) Почему он молчит?
С а н ь к о. Ты о майоре Коршунове? Небось давным-давно в штабе армии, на приеме у командующего.
Вбегает Ш п у н ь к о. Он только что из боя. На лбу кровь. Плащ-палатка порвана, на ней следы кирпича и глины. Видимо следуя инерции боя, он продолжает крепко сжимать автомат. Кричит громким, хриплым голосом.
Ш п у н ь к о. Мне командира полка! Где командир? Я спрашиваю!
Б а ж е н о в а. Что случилось?
Ш п у н ь к о. Майор Коршунов убит!
Б а ж е н о в а. Как убит? Не может быть!
Ш п у н ь к о. У кирпичного завода.
Б а ж е н о в а. А знамя?
Ш п у н ь к о. Не знаю.
Б а ж е н о в а. А что со знаменосцем?
Ш п у н ь к о. Не знаю!
Б а ж е н о в а (встает). Варя, остаешься здесь! Передай командиру полка… Я доставлю знамя. Шпунько, идемте со мной!
Ш п у н ь к о. Слушаюсь!
Б а ж е н о в а. Ну… пошли! Счастливо оставаться, друзья!
Баженова и Шпунько уходят.
С а н ь к о (поет срывающимся голосом).