П р о к о ф ь е в. А как ты думаешь? Утром звоню в партком, говорят — на участке, днем звоню — опять на участке, вечером — тоже на участке. Это что, порядок?
Б о л ь ш а к о в. Признаюсь, непорядок!
П р о к о ф ь е в. Не везет мне с партработниками. Твои предшественники слишком мало интересовались строительными делами, целыми днями заседали, сочиняли никому не нужные резолюции, а ты…
Б о л ь ш а к о в. А я не очень-то люблю заседать.
П р о к о ф ь е в. Это я сразу заметил. Ты все бегаешь по объектам. А ведь нам и посоветоваться лишний раз не мешает. Вести строительство, друг мой, — дело тонкое. Недостатков у нас хоть отбавляй. Однако, борясь с ними, ты не должен забывать о главном. Что нам сейчас надо? Наращивать темпы, готовиться, не теряя ни часа, к перекрытию русла реки. Да и о монтаже первых турбин следует уже подумать. Дел у нас, как видишь, непочатый край.
Б о л ь ш а к о в. Задачи большие… Александр Андреевич, а ледяные заторы не застигнут нас врасплох?
П р о к о ф ь е в. Если мы до наступления холодов перекроем русло реки, нам паводок не страшен.
Б о л ь ш а к о в. Да, но перекрытие русла реки по плану, кажется, намечено провести весной будущего года?
П р о к о ф ь е в. Это по плану. Но план не догма, а руководство к действию. Надо выиграть время! И потому мы все внимание сейчас должны сосредоточить на сдаче в срок пусковых объектов.
Б о л ь ш а к о в. Да… Замысел, конечно, заманчивый, но… трудновато нам будет его осуществить.
П р о к о ф ь е в. Осуществим! Сибири электроэнергия сегодня нужна как воздух, как хлеб!
Б о л ь ш а к о в. Александр Андреевич, я эти дни собирался поговорить с тобой.
П р о к о ф ь е в. О чем?
Б о л ь ш а к о в. О положении дел на нашей стройке. Настроение у коллектива, я бы сказал, прескверное.
П р о к о ф ь е в. Ну это ты преувеличиваешь. Коллектив строит!
Б о л ь ш а к о в. Народ недоволен нами.
П р о к о ф ь е в. Не думаю! Да и с чего бы? Заработки у рабочего класса высокие.
Б о л ь ш а к о в. Это верно, но дело не только в заработках. Скажи, чем объясняется, что у нас такая текучесть в рабочей силе?
П р о к о ф ь е в. Гм. Трудно — вот и бегут.
Б о л ь ш а к о в. Нет, а по-моему, бегут потому, что мы мало думаем о людях, об их быте. Надо принимать меры. Дальше такое продолжаться не может.
П р о к о ф ь е в. И что же ты предлагаешь?
Б о л ь ш а к о в. Мы вчера советовались на парткоме. Решили предстоящий актив посвятить бытовому устройству рабочих.
П р о к о ф ь е в. Как? Партком принял такое решение? В такое время? Да, у нас получается как в басне: кто к воде тянет, а кто назад пятится. Жилищное строительство у нас идет, и довольно успешно. К концу года сорок тысяч квадратных метров сдадим.
Б о л ь ш а к о в. А сколько нам потребуется?
П р о к о ф ь е в. Мало ли что потребуется. Пока мы будем строить, нам всегда будет требоваться. Прежде чем ставить такой вопрос, не мешало бы и со мной поговорить.
Б о л ь ш а к о в. Я извещал тебя о заседании парткома, но ты не пришел, заявил, что тебе некогда.
П р о к о ф ь е в. Перечить не стану. Проводи актив, но не думаю, что он принесет большую пользу. А навредить может. Разбередите страсти, и только.
Б о л ь ш а к о в. Не будем предрешать, Александр Андреевич.
П р о к о ф ь е в. Так оно так, да не совсем так…
Б о л ь ш а к о в. Александр Андреевич, ты не замечал, что-то у Толстопятова в последнее время настроение стало прескверное?
П р о к о ф ь е в. Так это я ему испортил. Обойдется.
Б о л ь ш а к о в. Поставил вопрос об освобождении.
П р о к о ф ь е в. Вот как? Что ж, его решение можно только приветствовать.
Б о л ь ш а к о в. А я думаю иначе.
П р о к о ф ь е в. Нет слов, Степан Сократович честняга и, безусловно, ценный, знающий человек, и я премного ему обязан. Но работать с ним я просто не могу. Сам себе не доверяет. Одни его «знаете ли», «видите ли» чего стоят.
Б о л ь ш а к о в. А ты разве не понимаешь, откуда у него это идет?
П р о к о ф ь е в. Знаю. Но он же не человек, а мимоза. Станешь поправлять — обижается, резкое скажешь — голову под крыло, покраснеет как рак, и слова колом не вышибешь. Да я и сам потом мучаюсь. Сукин я сын. Я же ученик его, по его же книгам учился…
Б о л ь ш а к о в. И теперь многие учатся.
П р о к о ф ь е в. Вот именно. Но ведь строить-то надо! Правительственные сроки, сам знаешь, жесткие, на раздумье нам время не отводится. Вот иной раз народ сто́ящее подсказывает. Ну, думаешь, теперь слово за главным инженером. Сейчас он поддержит, зубами ухватится за живое дело, но… не тут-то было. «Видите ли, предложение любопытное, но нуждается в проверке и уточнениях». Как ляпнет он такое, так и руки отваливаются. И во всем он такой.