Реттгер отложил в сторону бумажку, подумал и сказал:
- Спросите, майор, с какой целью он был заброшен на советское судно? Что ему было поручено?
- Я должен был установить, куда следовал караван и его маршрут! - объяснил Борщенко. - А по прибытии на место сообщить об этом и получить указания,
- А как сообщить?
- У меня был портативный передатчик!
- Где он теперь?
- Утонул!
- Ты сам должен был обеспечить передачу?
- Нет, господин полковник! Со мной был радист,
- Он жив?
- Он погиб, господин полковник!
- Позывные и шифр сохранились?
- Никак нет, господин полковник! Все погибло с радистом!
- Как же ты теперь свяжешься со своим Начальством?
- Теперь я под вашим начальством, господин полковник!
Реттгер сухо улыбнулся.
- Пожалуй, этот для нас подойдет, - повернулся он к Хенке. - Зачислите его в команду охранников.
- Он, кажется, посмышленее Шакуна, - заметил Хенке.
- Смышленее вашего зубастого чурбана быть не трудно, - с издевкой сказал Реттгер. - Пусть будут вместе. Только запомните: когда придет пора срезать головы этим славянским насекомым, - вы мне доложите.
Реттгер опять перенес свое внимание на Борщенко:
- Майор, предупредите его, что он будет в команде охранников.
- Бугров! Будешь охранником! - перевел Клюгхейтер.
- Никогда ни одного выстрела я не совершу по заключенному! - твердо заявил Борщенко. - Это исключается!
Клюгхейтер посмотрел на Борщенко с изумлением.
- Это как же тебя понять? - спросил он, по-новому всматриваясь в лицо Борщенко. - Отвечай!
Борщенко почувствовал, что сорвался с роли, и стоял молча, не находя, как ответить.
- Что он говорил? - заинтересовался Реттгер, наблюдая за лицом Борщенко.
- Он говорил, что будет стараться, - коротко передал Клюгхейтер. - Но он отвык стрелять.
- Черт его знает что за странный агент! - удивился Реттгер.
- За время пребывания в советском тылу он не мог практиковаться в стрельбе, - пояснил майор. - Был все время в трудной обстановке…
- Аа-а… Ну тут он быстро восстановит свою прошлую практику. - Реттгер задумался. - Спросите его, майор, - не поручали ли ему следить за Рыниным?
- Никак нет, господин полковник! - несколько оправившись, ответил Борщенко.
- А ты хорошо его знаешь? - продолжал допрашивать Реттгер.
- Познакомился только на судне.
- Как он к тебе относится?
- Он мне доверяет.
Реттгер подумал и сказал:
- Прикажите, майор, чтобы завтра ровно к двум он явился сюда! Я попробую использовать его в разговоре с Рыниным. А сейчас пусть уходит - у меня от него заболела голова…
- Бугров! - повернулся к Борщенко майор. - Завтра в два часа дня ты должен быть здесь, А в восемь вечера явишься ко мне.
- Слушаюсь, господин майор,
- Повтори приказание!
- Завтра в два часа быть здесь, для разговора с Рыниным. А в восемь вечера - явиться к вам.
Майор загадочно посмотрел на Борщенко. Тот устал от долгого и трудного допроса и не заметил, как последним ответом выдал майору свое знание немецкого языка.
- Можешь идти!
_ Борщенко четко повернулся и вышел из кабинета,
В вестибюле его нетерпеливо поджидал Шакун.
!- Ну как? - коротко спросил он, всматриваясь в лицо Борщенко. - Намылили голову? Ты аж вспотел весь!
Борщенко почувствовал, что еле держится на ногах. Он вытер пот с лица и, собрав все силы, засмеялся.
- Ну и работенку задал мне полковник! Пришлось башкой поработать и попотеть. Но зато, Федор, дело у нас с тобой будет! Я же тебе сказал, что со мной не пропадешь! Словом, - мы с тобой и здесь сумеем наладить житуху! Вот только не знаю, где я сегодня буду ночевать! В лагерь я больше не ходок. К дьяволу!
- Со мной в казарму пойдешь! - уверенно сказал Шакун. Попрошу нашего обера прикомандировать тебя к той же команде, где и я. Согласен?
- Идет! - согласился Борщенко. - Готовь мне место. А сейчас давай выйдем на свежий воздух. Упарился у полковника. Такая жарища!
НА ВЕРШИНЕ СКАЛЫ
На следующий день, с утра, Шакун водил Борщенко, уже переодетого охранником, по Центру, показывал и рассказывал, где что находится. Борщенко слушал и смотрел внимательно, и запоминал, запоминал. Все это нужно было для будущего…
Но вот, кажется, все осмотрено, а времени впереди, до явки к полковнику, все еще много.
- Куда дальше, Федор?
- А дальше пойдем сейчас в мое потаенное местечко. Есть тут у меня такое…
- Пойдем.
Они прошли к северному ущелью, по которому уходила дорога к эсэсовским казармам, и по каменному карнизу стали подниматься на вершину скалы. Карниз был такой узкий, что могучей фигуре, Борщенко было тесно и трудно. Он быстро устал и тяжело дышал.