Клюгхейтер, задержавшись в кабинете Реттгера, повернулся к Борщенко.
- Бугров, следуй за мной! - приказал он по-русски.
Борщенко глянул на Рынина и медленно пошел позади майора.
У крыльца стояла машина. Мотор ее работал. Указав Борщенко на заднее сиденье, где никого не было, Клюгхейтер сел рядом с шофером, и машина тронулась.
Расстояние до тодтовской канцелярии майора было небольшое, и через несколько минут Борщенко уже входил в знакомый кабинет.
Клюгхейтер сел за стол и, поглядывая на молчавшего Борщенко, задумался. Ему было о чем подумать.
Полчаса назад в кабинет майора ввалился растерзанный и перепуганный Шакун. Прерывисто дыша, он еще с порога начал выкрикивать:
- Господин майор!.. Надо принять срочные меры. Бугров не Бугров!., Он меня сейчас чуть не убил!..
Майор, не выносивший Шакуна, на этот раз отнесся к его выкрикам со всей серьезностью.
- Рассказывай все по порядку! - приказал он.
Шакун слизнул кровь, сочившуюся из пальца, порезанного стеклом, и, все еще тяжело дыша, продолжал: .
- Понимаете, господин майор, - мне водяной помог! С рогатиной, большой!
У обычно сдержанного майора глаза округлились. Шакун пояснил:
- Он был у него на груди. Бородатый, в короне. И - вдруг его нету! Понимаете? Рогатина тройная, страшная! И он меня хотел убить!
- Погоди, Шакун. Я ничего не понимаю. Что, тебя Бугров пытался заколоть, что ли, рогатиной?
- Да нет, господин майор! Этот водяной был с давних лет. Когда он был еще моряком. Бородатый, с трехзубой рогатиной. А теперь его у него не оказалось. А он исчезнуть не мог. Понимаете?
- Я ничего не понимаю! - начал терять терпение майор. - Отвечай лучше на мои вопросы; может быть, я и сумею разобраться в твоей ереси…
После ряда вопросов и путаных ответов майор Клюгхейтер постепенно уяснил события и задумался. Что Борщенко не Бугров, он знал уже давно. До сих пор майору не хотелось подводить под расстрел понравившегося ему умного, прямого и честного советского моряка, не по своему желанию принявшего на себя личину перебежчика. Майор понимал и всю сложность положения мнимого Бугрова и даже подумывал взять его в услужение к себе. Но как же быть теперь? Теперь, как видно, придется принять меры к задержанию Борщенко… А к чему это приведет?.. Еще к одной кровавой расправе над невинным.
- И потом, я должен сделать вам еще одно важное сообщение! - спохватился Шакун. - Русские замышляли напасть на арсенал, но потом передумали. Теперь они хотят захватить радиостанцию и вызвать сюда советские корабли и самолеты.
Майор молча посмотрел на Шакуна, продолжая думать о Борщенко.
- Ты кому-нибудь рассказывал о сегодняшней истории с Бугровым? - спросил он.
Нет, господин майор. Господина оберштурмфюрера на месте не оказалось. И я поспешил к вам - по ранжиру…
Майор снова задумался.
- Я. господин майор, уже давно заметил, что он не тот!-изливался Шакун. - Не так он себя держал! Не пьянствовал… И не убил за все время ни одного человека… Бугров был не. такой…
- Так ты давно заметил, что он не тот, не Бугров?- заинтересовался майор.
- Да, почитай, с первого дня!.. И после тоже…
- Что-то не пойму тебя, Шакун! - кривя душой, нарочито строго сказал майор. - Похоже, что ты все время был с ним заодно!
- Да что вы, господин майор! - испугался Шакун.- Я совсем другой!..
- Так получается, Шакун! - неумолимо продолжал майор. - Ты его выдал за Бугрова!.. Ты рекомендовал его в охранники! Большое хвалебное послание о нем сочинил. Я ведь читал. И господин штандартенфюрер читал.
- Что вы, что вы, господин майор! - в отчаянии воскликнул Шакун. - Да если бы я что-нибудь почуял в нем, - я бы в ту же минуту доложил. Я бы…
- Что ты меня путаешь! - сердито оборвал майор.- Ты передо мной не выкручивайся! Ты же сейчас признался, как с первого дня заметил, что он не тот, что он не Бугров! И молчал об этом, пока не подрался с ним сегодня! Заврался ты, Шакун…
Шакун сразу вспотел, не зная, как выбраться из тупика, в который сам себя загнал.
- Придется мне тебя арестовать! - еще строже сказал Клюгхейтер. - Ты обманул самого господина штандартенфюрера! И когда он узнает все это дело, он наверняка прикажет немедленно растрелять вас обоих… вместе.
Шакун побелел. Ноги его задрожали, и он зашатался.