- Этого надо взять живым! - крикнул, задыхаясь,
Марченко. - Он главный палач Матвеева.
Люди сплелись в клубок. Позади, где эсэсовец оставил автоматчиков, он тоже услышал борьбу, глухие удары, затем треснули выстрелы. Наливаясь злобой, эсэсовец с силой ударил коленом в живот наседавшего на него Марченко. Тот застонал, надломился, но не оставил руку врага, впился в нее еще и зубами.
Эсэсовец получил новый удар в лицо. Огромным усилием он вырвал другую руку, дотянулся до кобуры, вытащил пистолет, но выстрелить не успел. Кто-то ударил его прикладом в лоб, и он рухнул, как подкошенный.
В эти несколько секунд палубы судов и причал наполнились треском выстрелов, шумом рукопашной борьбы и разноголосыми - русскими и немецкими - выкриками. В течение короткого времени суда и пристань оказались в руках восставших, неотвратимых в своем бешеном натиске.
Радиорубки обоих кораблей были захвачены в первые же минуты. На «Берлине» группа бойцов, под командой старшины Алексея Самохина, вломилась в радиорубку, вооруженная пистолетами и гранатами.
- Хенде хох! - скомандовал Алексей.
При виде гранаты на лице радиста, сидевшего с наушниками на голове, отразился ужас, и он свалился на пол. Наушники с треском сорвались с его головы, гулко ударились о металлическую дверцу шкафа. Радист, ожидая взрыва, крепко закрыл глаза и перекатился в угол.
- Вылезай, вылезай! - крикнул Алексей по-немецки, направляя на радиста пистолет.
Радист открыл глаза, шатаясь встал и поднял руки. Был он в форме гражданского связиста.
Алексей быстро обыскал его.
- Где оружие?
- Мне оружие не положено. - Радист трясся, как в лихорадке.
- Показывай свое хозяйство! - приказал Самохин. - А ты, Петр, осматривай аппаратуру.
Дрожащими руками радист открывал ящики, шкаф, показывал Петру Лемешко, где что находится.
- Всё показал?
- Всё.
- Ну, теперь пошли!
- Куда? - Челюсти радиста мелко дрожали. - Вы хотите меня расстрелять?.. Но я не воевал… Я только хотел здесь получше заработать.
- Чего ты трясешься, как овечий хвост! - презрительно сказал Самохин. - Мы таких не трогаем. Мы же не эсэсовцы!.. Мы советские люди!..
Радиста увели в трюм, где собирали всех пленных.
В капитанской каюте на «Одере» забаррикадировалась группа эсэсовцев, отстреливаясь из автоматов и пистолетов. Бойцы отряда Анисимова выломали дверь, и эсэсовцы были перебиты. Понесли потери и нападавшие…
Бои шли не только на судах, но и на территории гавани.
Действия восставших были решительными. И, пока подавлялись последние очаги сопротивления, часть отряда Анисимова, по заранее намеченному плану, отрезала пути из гавани в глубь острова.
Немногочисленные команды судов, не оказавшие сопротивления, были изолированы в трюмах, как пленные.
Пьяные капитаны не обратили внимания на стрельбу и шум на судах. Не заметили они и того, как в каюту вошли двое оборванных людей с автоматами в руках. Один из вошедших - поляк Казимир Шиманский - негромко по-немецки сказал:
- Прошу, господа капитаны, поднять руки и сказать, где ваше оружие.
Штольц начал протирать глаза.
- Лутц! - обратился он к коллеге.- Ты не спишь? Мне что-то мерещится.
Сразу протрезвевший и побледневший Лутц пытался поднять руки, но они его не слушались. Он со своей стороны попросил Штольца:
- Густав, помоги мне поднять руки, а то… эти… меня прихлопнут.
- Ну! Скоро вы очухаетесь?! - прикрикнул Шиманский.- Где ваше оружие?
Штольц молча показал на письменный стол. Шиманский прошел туда и из ящика стола вытащил пистолет.
- Другое оружие есть? - обратился он к Штольцу.
Штольц окончательно протрезвел.
- А ты кто такой?! - закричал он вдруг и, дотянувшись до кнопки, нажал ее, наваливаясь всем телом.
Шиманский ядовито улыбнулся.
- Жми, жми сильнее. А ну, руки вверх! - крикнул он, направляя автомат на Штольца. - Пображничали на наших муках - и хватит!
Побелевший Штольц отшатнулся от кнопки и поднял руки. Низко сидевший в кресле Лутц уже Держал свои руки поднятыми, положив их на горлышки высоких бутылок, стоявших на столе.
Шиманский обыскал капитанов, извлек из их карманов пухлые бумажники, записные книжки, портсигары, ключи и всякую мелочь. Он сложил все это в большую коробку из-под сигар и скомандовал:
- Встать! Пошли в штаб!
В штабе было немноголюдно. Все повстанцы - в прошлом военные - докладывали своим командирам по-военному кратко и указания командиров выполняли как военные приказы на фронте.