— Боюсь, вы что-то путаете, уважаемый. В письме я лишь сообщил вам о том, что господин Кощеев вернулся на родину. Об организации переговоров там не было ни слова, — Зиновий Всеволодович развел руками.
— Так организуйте их сейчас! Вызовите сюда этого вашего Кощеева…
— Вызвать? — в голосе Горыныча появились вкрадчивые интонации. — Мистер Дамблдор, а на каком основании?
— На том основании, что в его доме находится мой подопечный!
— И у вас есть этому доказательства? Помимо того пергамента с результатами якобы проведенного вами ритуала, подлинность которого, как и легальность, еще нужно подтвердить? Нет? Тогда простите, но максимум, что я могу для вас сделать — это проинформировать Константина Алексеевича о вашем прибытии.
— Ну так информируйте, — почти прошипел Альбус, испепеляя его взглядом. — Надеюсь, для этого вам не понадобится еще трое суток?
Горыныч тяжело вздохнул.
— А это, мистер Дамблдор, будет зависеть от того, как скоро господин Кощеев сможет ответить. Если, конечно, сочтет нужным. Чаю?
========== Там в облаках перед народом… ==========
— Ну-с, кажется, все готово, — Васька потерла руки, оглядев начерченную на полу в библиотеке пентаграмму, расставленные по ее периметру свечи — двенадцать белых и одну черную, копошащегося в импровизированном манеже из гробовых досок Гарри Поттера и полуобморочного Тёмного Лорда.
Ему, бедняге, на этапе подготовки пришлось не сладко.
Сразу после того, как он сгрузил в думосбор бесценные эпизоды из своей бурной молодости, пробегавшая мимо Вася заявила, что теперь ему нужно пересмотреть все серии этого ужастика и раскаяться.
Том в первый момент аж подвис.
Вот так просто? Взять и раскаяться? Мол, ай какой я был нехороший, такую кучу народа положил, артефакты основательские попортил и все в таком духе?
Затем, решив, что попытка не пытка, честно попробовал. Затем еще раз. И еще…
А потом (спустя где-то час бесплодных мучений) пришел Кощей и, поинтересовавшись причинами пробуксовки, отвесил ему подзатыльник. Как оказалось, раскаиваться надо было не в многочисленных злодеяниях, а конкретно в факте разделения души. И в целях оптимизации процесса красочно описал, что именно Том со своей душой сотворил и как эта самая душа могла бы выглядеть в данный момент, будь она материальной.
При виде сотворенной Кощеем иллюзии скорченного окровавленного и жалобно скулящего младенца Тёмному Лорду откровенно поплохело. Не то чтобы он за свою жизнь не видел и более мерзких вещей, но себя-любимого с ними раньше как-то не ассоциировал.
Сам он не знал, можно ли считать возникшее чувство ужаса и паники раскаянием, но Кощей сказал, что сойдет, а потом велел подождать еще полчасика — только, чур, в обморок не падать! — и куда-то слинял.
И вот теперь Том, у которого перед глазами все еще стояла жуткая картина с ободранным ребенком, медитировал на огонь свечей и думал, что такого дурака, как он, еще, конечно, поискать надо…
— Как самокритично! — фыркнула между тем Васька, каким-то неведомым образом ухитирившаяся обойти все его ментальные блоки, и ненавязчиво пропихнула внутрь круга. — Дядь Кость! У нас все готово!
Возникший спустя несколько секунд в дверях Кощей критически оглядел ее художества и закатил глаза.
— Вася, тебе заняться было нечем? Это что еще за наскальная живопись?
— Как? — возмутилась Василиса. — А антураж? А атмосфера?
— Угу, изгвазданный мелом пол и закопченный потолок — романтика! А черная свечка, я так понимаю, смелое дизайнерское решение? — поднял бровь Кощей.
Васька подбоченилась.
— Ну, во-первых, это красиво, — тоном профессионального искусствоведа сообщила она. — А во-вторых, белых не хватило.
— Минутку, я что-то не понял, — отмер Том, растерянно оглядываясь по сторонам, — это разве не часть ритуала?
Кощей посмотрел на него, как на клинического идиота.
— Криво нарисованная звездочка и свечки?
— И вовсе не криво! — надулась Вася.
— Твои художественные таланты мы обсудим потом, — Кощей округлил глаза. — А сейчас предлагаю перестать страдать фигней и заняться наконец делом. Ты, — он указал на Тома, — возьми мальчика на руки.
— Что?! — Том покосился на манеж с забавной смесью ненависти и опасения. — Я — его?
— Нет, блин, он тебя, — съязвила Васька. — Бери-бери, не бойся. Он не кусается.
Однако, не успел оскорбленный в лучших чувствах (особенно в чувстве собственного величия) Тёмный Лорд сделать шаг к манежу, как заметивший его Гарри радостно улыбнулся во все девять с половиной молочных зубов и… исчез с тихим хлопком.
А в следующую секунду Том едва успел инстинктивно подхватить появившегося прямо в воздухе перед ним ребенка, тут же потянувшего к нему ручки.
— Авва!
— Воу, — Васька моргнула. — Стихийное мерцание, однако. Неплохо для его возраста, похоже, сильный пацан растет!
— Потомки Певереллов другими не рождаются, — хмыкнул Кощей. — Но некоторые умудряются с возрастом все растерять.
— Слушай, а ты ему понравился, — умилилась Василиса, глядя, как малыш пытается ухватить Тома за кудрявую прядь волос, а тот упорно сопротивляется, держа его на вытянутых руках. — Смотри, как тянется к тебе…
— Еще бы, — фыркнул Кощей. — Маги в этом возрасте отлично чувствуют энергию и ауру, а тут мало того, что кровь родная, так еще и якорь… Так! — он вдруг спохватился. — Хватит болтать! — он глянул на находящегося в состоянии легкой паники Тёмного Лорда. — Значит так, ты…
— Дядь, его зовут Том.
— Ну да… Держи ребенка по-человечески. Еще ближе. Вот так… Теперь закрой глаза. Закрой, кому говорю! Молодец. Чувствуешь что-нибудь?
— Меня сейчас стошнит…
— Душу, фиалка ты моя впечатлительная. Ты должен почувствовать ту часть своей души, которая находится в мальчике… Теперь позови ее…
— М-м… как?
— Желательно, про себя. Что, не выходит? Конечно, мы же только ломать мастера! Ну, ты уж напрягись, сынок, напрягись. Иначе придется мне тебе помочь, только, боюсь, ощущения тебе совсем не понравятся…
И то ли эта «радостная» перспектива возымела эффект, то ли связь между осколками души наконец установилась, но маленький Гарри Поттер внезапно замер на руках у Тома, а сам он как-то странно дернулся и вдруг резко открыл глаза, успев заметить легкое золотистое свечение, на миг окутавшее мальчика, а потом плавно перетекшее на него.
— Ну, вот и чудненько, — Кощей удовлетворенно ухмыльнулся. — Мои поздравления, ты снова стал счастливым обладателем цельной и существующей в единственном экземпляре души.
— Что? — не поверил Том, уставившись на Кощея круглыми глазами и даже не замечая, как интуитивно покачивает захныкавшего вдруг Гарри. — Как цельной? А остальные крестражи?
— А ты что думал, это тебе мозаика? — хихикнула Васька. — Каждый кусочек отдельно приклеивать собирался? Душа — она ж от природы к целостности стремится.
— То есть… — Том растерянно заморгал. — Вот так раз, и все?
— Ну, можешь еще свечки задуть и желание загадать, — великодушно разрешил Кощей.
И пробормотав напоследок что-то про помешанную на спецэффектах молодежь, куда-то исчез.
— А, не обращай внимания! — легкомысленно махнула рукой Василиса. — Дядь Костя еще помнит те времена, когда магия творилась одним только намерением, на сырой силе. А посохи, палочки, словесные формулы и прочая мишура, это все потом пришло, с запада, кстати. Ну, ты, в общем, осваивайся, чувствуй себя, как дома, а я пошла…
— Куда?
— Да кладбища глянуть надо, а то маман второй день названивает, спасу от нее нет!
Она сделала страшные глаза и тоже умчалась.
Оставив Тома стоять посреди пентаграммы с хныкающим Гарри Поттером на руках.
***
— Сколько можно? — Альбус уже даже не злился, он был просто в бешенстве, — сутки прошли! Когда ваш Кощеев соизволит принять меня?