Так вот, Викентий Иванович (пользуясь случаем) оккупировал кощееву библиотеку, в которую тот (аки запасливый хомяк) веками тащил со всего света мало-мальски ценную макула… э-э… литературу, и теперь активно производил там раскопки на предмет чего-нибудь, чего он ещё не читал.
С учётом его весьма почтенного возраста и страстной любви к чтению — задача была практически невыполнимой, но Викентий Иванович не отчаивался. Кто ищет, как говорится…
Вжух! Где-то в районе гостиной затрещало магическое пламя в камине, сразу за этим раздался чудовищный грохот (а ведь говорил Баяне, что натирать полиролью паркет прямо перед действующим камином — плохая мысль), сопровождавшийся трёхэтажным матом с до боли знакомыми оборотами (или показалось?), а затем…
— ЕСТЬ КТО ЖИВОЙ?!
А, нет, не показалось.
Учёный, спешно выкопавшись из горы книг разной степени запылённости, поправил очки на носу и пошёл встречать гостей.
— Что ж ты так орёшь-то, Алёша? — укоризненно поинтересовался он у здоровенного двухметрового детины (начальника пограничной службы безопасности А. С. Поповича), как раз в этот момент собравшего конечности в кучу. — Чай, не у себя в отделе.
— О, Викентий Иваныч! — обрадовался ему бывший ученик, как родному. — А вы тут каким ветром?
— Северным, Алёша, северным. Чему обязан столь неожиданному визиту?
— Э-э? — гость слегка подвис.
Учёный вздохнул.
— Чего пришёл, говорю?
— А! Так мои ребята на границе какого-то хмыря иностранного засекли!
— И?
— Ну, решили сразу не хватать, последить чутка, а то он больно странным им показался — на башке тюбетейка, сам в хламиде какой-то фиолетовой, борода длиннющая… Короче, дай, думают, посмотрим, чего он припёрся-то?
— И?
— А он взял и прямиком сюда рванул!
— Куда?
— Да тут, на бережке ошивался. Все палкой своей махал, бубнил чего-то не по-нашему…
— Та-ак…
— Вот, а мои ребята, как смекнули, что дело тут нечисто, сразу «невидимок» кликнули! Они-то этого хмыря скрутили, ну, то бишь, к Горынычу сопроводили, и тут такое выяснилось!
— Что?
— А то, что хмырь этот оказался какой-то английской шишкой! И председатель, понимаешь, и президент, и директор, и кавалер чего-то там!..
— А зовут-то его как? — с нескрываемым интересом спросил Учёный, одновременно пытаясь вспомнить, кого же ему напоминает описанный Поповичем образ. Чудилось ему во всех этих тюбетейках-бородах-званиях что-то смутно знакомое.
— Ой, это вообще хохма! — заржал гость. — Имечко у него — еще длиннее бороды оказалось! Я всё не разобрал, вроде как Арбуз Персик Гульфик чего-то там Бульдог!
Викентий Иванович ощутил, как у него медленно, но совершенно неконтролируемо отвисает челюсть.
— Как-как?
— Во, я тоже удивился! Ну, думаю, леший их знает, этих иностранцев, может, у них такое в моде… Так вот, я чего пришёл-то!
— Чего? — слабым голосом спросил Учёный.
— Да Персик этот Горынычу разорялся, мол, кто-то из наших у него дитё умыкнул! Бумажкой какой-то в нос тыкал, ругался! А на бумажке той, как есть, это самое место указано. То бишь, уважаемого Константина Алексеича замок. Вот Горыныч меня и попросил смотаться быстренько, да выяснить, что к чему!
— Ах вот оно что, — задумчиво протянул Викентий Иванович, которого Кощей перед отъездом кратко ввёл в курс дела. — Всполошились, значит. Ну-ну.
Попович моргнул.
— Э, так чего мне Горынычу-то сказать?
— А скажи-ка ему, Алёша, чтобы он сам ко мне на пару слов заглянул…
***
Дамблдор был зол, как толпа оголодавших вурдалаков.
Его — Величайшего Светлого мага двадцатого века! — посмели нагло послать какие-то вшивые русские колдуны!
Нет, внешне, конечно, всё выглядело вполне прилично. Ну, почти прилично.
Сначала добры молодцы из отряда «Витязь» вежливо и цивилизованно проводили (аппарировали) его в столицу магической Руси — Великий Новгород, где в старинном, скрытом от магглов здании его уже ждал их начальник со странной фамилией Gorynich и уж совсем непроизносимым именем.
Высокий, очень худой мужчина с бледной кожей и крайне неприятным взглядом тёмно-серых глаз Дамблдору не понравился совершенно, чем-то напомнив Октавиуса Принца (первостатейного гада и редкую сволочь — мир его праху), с которым Альбус имел несчастье быть знакомым.
То же непробиваемое хладнокровие, те же вкрадчивые интонации, тот же «я-вижу-тебя-насквозь» взгляд…
Вот только в отличие от несдержанного на язык Октавиуса, русский колдун был безукоризненно вежлив. И вот в этой безукоризненно-вежливой манере он сначала битый час допрашивал Альбуса на предмет: что господин Верховный Чародей и прочая-прочая-прочая забыл в магической Руси, потом, получив под нос неоспоримые доказательства нахождения Гарри Поттера (Моего подопечного, между прочим! Между чем?) на территории этой самой Руси, куда-то испарился ещё на час (и даже чаю не предложил!), а вернувшись, все так же вежливо сообщил, что, мол, да, есть в указанном мистером Дамблдором месте скрытый чарами ненаходимости замок, принадлежащий многоуважаемому господину Кощееву. Вот только сам господин Кощеев в данный момент изволит в замке отсутствовать, а без его ведома, увы, попасть туда не представляется возможным.
Поэтому придётся мистеру Дамблдору дождаться возвращения хозяина, и уже с ним решать все свои вопросы. Разумеется, после того, как мистер Дамблдор оплатит штраф в размере пятисот галлеонов за незаконное пересечение границы.
Альбус попытался было возмутиться — в конце концов это русские начали первыми, похитив чужого национального героя! — но ему доходчиво объяснили, что поскольку никаких доказательств причастности лично господина Кощеева (или любого другого русского мага) к похищению Гарри Поттера у мистера Дамблдора не имеется, то и никаких обвинений он предъявить никому не может. И вообще — чужое преступление в любом случае не оправдывает собственное.
Пришлось Дамблдору, скрежеща зубами так, что в Англии слышно было, раскошелиться на оплату штрафа и возвращаться в Хогвартс несолоно хлебавши.
И вот теперь Светлейший метался по своему кабинету, проклиная, на чём свет стоит, русских магов в целом и Kosheeva с Gorynichem в частности.
Да так разошёлся, что не сразу заметил подозрительно потемневший над его головой воздух, а потому яркая, кинжально-тонкая молния, внезапно ударившая прямо под ноги и оставившая красноречивую подпалину на ковре, оказалась для него полной неожиданностью, заставив схватиться за сердце.
Ну не любил Зиновий Всеволодович неуважения в свой адрес.
Особенно от всяких там сомнительных личностей.
========== Избушка там на курьих ножках… ==========
Тёмный Лорд Волдеморт, несмотря на своё весьма плачевное (и слегка газообразное) состояние, казался сам себе великим магом.
Ну, подумаешь, из тела случайно катапультировался (хотя авадоотражающие младенцы — это, конечно, беспредел!), ну, подумаешь, каким-то ветром в Албанские леса занесло (почему, ради Мерлина, именно сюда?!), ну, подумаешь, летает он тут теперь симпатичной (очень грозной!) тучкой — ни магии, ни тела, ни помощников — распугивая зайцев, белок, особо впечатлительных волков и прочую живность… Пф — ерунда! Главное — мозги на месте! Ну, образно выражаясь… а всё остальное — дело наживное!
Вот в этих оптимистичных настроениях Тёмный Лорд и решил «нажить» себе тело случайно заплутавшего в его глуши колдуна-неудачника.
Тут бы Волдеморту насторожиться — а что вообще этот самый колдун здесь забыл? Но собственное несколько «разобранное» состояние и поведение неожиданного гостя напрочь отбили у него и без того слабенький инстинкт самосохранения.