Нет, ну в самом деле!
Рассеянный вид, многочасовые плутания по болотам, бесконечные сверения с картой и горланящая невнятного содержания песни девица на прицепе… ну кто так Тёмных Лордов ловит?!
Оказалось — русские.
И вот тут Волдеморту вдруг стало ну о-очень не по себе.
О русских он за годы своих путешествий по миру наслушался много и разного. И в большинстве своём такого, что сейчас, услышав хоть и непонятную, но вполне опознаваемую русскую речь, ощутил, как у него встают дыбом уже неделю как несуществующие волосы.
Встают — и начинают потихонечку шевелиться от осознания всех масштабов приключившейся с ним… неприятности.
***
— М-да, — высказался Учёный, оглядев со всех сторон сферу с начинкой из Тёмного Лорда, и задумчиво поправил очки на носу. — Вечно ты, Кощей, всякую дичь в дом тащишь. Это ж надо умудриться себя до такого состояния довести. Шесть «якорей»! Удивительно, что от него вообще что-то осталось…
— Главное, что осталось, а как — это мы выясним, — довольно потерев ладони, отозвался Кощей. — Вот нам бы с ним только диалог наладить…
— Ну и налаживай себе, раз приспичило, — пожал плечами Викентий Иванович. — От меня-то ты чего хочешь?
— Понимаете, Викентий Иваныч, — влезла в разговор вездесущая Васька, — он в нынешнем состоянии не то чтобы очень разговорчивый! Ему бы тело какое-нибудь соорудить!
Брови Учёного поползли вверх.
— Тело?
— Ага, — кивнула Василиса и быстро затараторила: — Не, ну не обязательно чтоб прям настоящее, можно искусственное, и даже не обязательно человеческое, главное — чтобы говорить могло! А то дядь Костя хочет его в мертвяка временно подселить, а я говорю, ну нафига нам мертвяк в доме? Они противные и воняют, а у нас ребёнок, да и вообще — ну кто гостей в нежить подселяет, это как-то не комильфо, а он…
— Я понял, — прервал её вдохновенную речь Учёный, насмешливо глянув на закатившего глаза Кощея. — Вам нужен голем.
— Да! — обрадовалась Васька.
— Нет! — одновременно с ней рявкнул Кощей.
Учёный сунул в ухо мизинец и слегка потряс.
— Еще раз. Вы хотите запихнуть этого бедолагу в тело — живое, искусственное, но голем вам не подходит?
— Нет… — нахмурилась Васька.
— Да! — радостно подтвердил Кощей.
Учёный вздохнул. Разговор явно зашел в тупик. Василиса обернулась к Кощею.
— Да почему нет-то? По-моему, голем — идеальный выход!
— Да что ты говоришь, правда? — ядовито спросил Кощей. — Вот ты, радость моя ясноглазая, «краса и гордость» факультета Алхимии Колдовстворца, потомственный некромант в энном поколении, сможешь создать убедительный голем, который не развалится при первом же соприкосновении с ментальной сущностью?
— Конечно нет! — уверенно заявила Васька. — Потому что для этого нужно помимо некромантии и алхимии разбираться в менталистике, к которой у меня склонности — ноль целых, фиг десятых, но вот ты…
— И я не смогу, потому что я — стихийник, а стихия огня с магией земли, необходимой для создания голема, не сочетается даже по примитивным законам смертных, — благополучно обломал её Кощей и, кивнув на Учёного, добавил: — И он тем более не сможет, потому как ни разу не некромант.
— Э-э, — Васька почесала затылок. — Но мы же наверняка можем найти кого-то, кто сможет? Не может же быть, чтобы у тебя, дядь, не было нужных знакомых!
Кощей отчего-то с досадой поморщился, и тут вдруг ехидно ухмыльнулся Викентий Иванович.
— А-а, кажется, я понял…
— Умолкни, — буркнул Кощей.
— Что? — Васька недоуменно переводила взгляд с одного на другого. — Что такое?
— Да ладно тебе, Кость, столько времени прошло, — добродушно протянул Учёный, — ну честное слово…
— Прокляну, — мрачно пообещал Кощей.
— Эй, да в чём дело-то? — любопытство явно родилось раньше Василисы. — Ну, дядь Кость! Ты знаешь, кто может нам помочь, но не хочешь к нему обращаться?
— Кхе-кх… ней…кхе, — выразительно закашлялся Учёный, пряча за добытым из кармана носовым платочком лукавую улыбку.
И тут до Васьки наконец дошло.
— А! То есть это…
— Даже не думай, — грозно предупредил Кощей. — Я лучше десять мертвяков в дом притащу, чем пойду к одной…
— Дядь, да ты не парься! Я сама обо всём договорюсь!
— Нет!
— Да всё будет в шоколаде, вот увидишь!
— Вася, не смей! Васька!
Но та уже пулей выскочила за дверь, напоследок прокричав что-то про «пользу дела». Кощей, шумно втянув воздух, яростно обернулся к Учёному.
— Что-то я у тебя загостился, — быстро сказал Викентий Иванович, предупреждая его гневную тираду, — у меня, знаешь ли, столько дел, столько дел… Ну, бывай! — и он, сунув в руки Кощею сферу и похлопав по плечу, исчез.
Кощей, не успевший высказать старому другу все, что о нём думает, только длинно выдохнул и так зверски глянул на сферу в своей руке, что дух Тёмного Лорда аж заклубился с перепугу.
Но на его счастье как раз в этот момент пламя в камине вспыхнуло и окрасилось изумрудно-зелёным.
Шагнувший в гостиную высокий брюнет в щёгольском белом костюме стряхнул с пиджака невидимый глазу пепел и чуть заметно поморщился.
— Горыныч? — Кощей оглядел гостя с некоторым недоумением. — Каким ветром?
Тот, заметив хозяина, иронично хмыкнул.
— Не поверите, Константин Алексеевич, северным.
Кощей с интересом поднял бровь.
Шутка про ветер была своего рода шифром в духе «пароль-отзыв», случайно изобретённым им самим в соавторстве с Учёным ещё во времена босоногой юности, да так и прижившимся среди их общих знакомых. А учитывая, что знакомых у них было — добрых пол Руси, со временем приобрёл прямо-таки государственный масштаб.
И в данном контексте «северный» ветер означал, что гость пришёл по делу.
***
— Тёть Ясь! Тёть Яся-а-а! — Василиса настойчиво барабанила в дверь двухэтажного деревянного домика, затерявшегося где-то в алтайской глуши. — Тёть Ясь, открой, дело есть!
Наконец (спустя полчаса!) её старания увенчались успехом.
— Да какому ж дятлу там неймётся-то, а?! — раздался из-за двери скрипучий голос. — Вот щас кому-то перья повыдёргиваю!
ХРЯСЬ! Дверь с нарисованной на ней живописной черепушкой распахнулась настежь, едва не сметя с крылечка замешкавшуюся Васю.
— Ой-ёй, тёть Ясь, это я! — быстро проговорила она, заметив в угрожающе занесённой руке хозяйки дома дымящийся половник.
— А-а, Васька, ты, — с некоторым разочарованием протянула появившаяся на пороге старушка с намотанными на бигуди седыми волосами и в цветастом переднике. — Чего надо?
— Вот за что тебя люблю, так это за деловой подход!
— Не подлизывайся, сплетница несчастная, — буркнула тётя Яся, она же Ярослава Матвеевна Ягелева, она же (с лёгкой руки Василисы) известная на весь славянский фольклор Баба-Яга, нехотя опуская половник. — Говори, чего надо, или проваливай.
— Ну тётечка Ясечка, ты что, до сих пор дуешься из-за того дурацкого прозвища? Так я ж не специально, оно как-то само…
— Само! — язвительно передразнила Ярослава Матвеевна. — А про то, что я младенцев ем и добрых молодцев в печи жарю — тоже «само»?
— А вот тут я вообще ни при чем! — честно открестилась Васька. — Это всё смертные, им только дай повод ужастиков всяких понавыдумывать! — она сделала страшные глаза и тут же сменила тему. — Кстати, о младенцах, позарез нужен голем! Поможешь? — и, воспользовавшись временным ступором хозяйки (искренне пытавшейся уловить логическую связь между младенцами и големом), ловко просочилась мимо неё в дом.
***
А тем временем в Хогвартсе Альбус Дамблдор хмуро разглядывал только что доставленное ему письмо.
В котором до тошноты знакомыми вежливыми оборотами сообщалось, что многоуважаемый господин Кощеев К. А. соизволил вернуться на историческую родину, а потому, если у мистера Дамблдора всё ещё имеются к нему какие-либо вопросы, то он может прибыть в магическую Русь (желательно легально) и все их благополучно задать.