На счастье семьи Марковых Антон с большим пониманием (особенно для начала века) разбирался в компьютерах, а также имел неплохой вкус. Благодаря этим характеристикам он остался трудиться при том же клубе, в котором играл, но на должности администратора сайта футбольной команды.
Сам Антон находил в своем решении огромный плюс — ему больше не нужно было подолгу отсутствовать дома. Сборы, турниры, выездные встречи остались в прошлом. Теперь он наслаждался постоянным присутствием Авроры, а чуть позднее и Анечки. Антон хоть и нес ответственность за свою семью и весьма недурно справлялся с обязанностями мужа и отца, оставался где-то в подростковом возрасте. Его любовь к Авроре больше напоминала детскую влюбленность, когда хочется срывать с соседской клумбы бархатцы, пока никто не заметил и не дал ремня, и дарить их объекту обожания, даже если у последнего аллергия на цветочную пыльцу.
Аврора вспоминала, как перед ее выпускными экзаменами в школе он приходил к ней домой, садился напротив письменного стола и молча наблюдал за тем, как девушка зависает над учебниками и конспектами.
— Антон, через две недели я буду свободна и мы, наконец, сходим погулять, — мягко выпроваживала его Аврора.
— Да, да, я знаю. Ты не отвлекайся. Учи.
— Но ты же меня смущаешь!
— Чем это? — искренне недоумевал парень. — Я же просто смотрю на тебя.
Со временем Аврора привыкла к его постоянному и чаще всего молчаливому присутствию. Антон оказался веселым, добродушным, но на редкость неразговорчивым. Девушка подозревала, что на заре их знакомства он довольно часто болтал, только по той причине, что не обладает даром телекинеза. На заре их знакомства было жизненно необходимо узнать о понравившейся девушке если не все, то максимум возможного. В дальнейшем же Антон распространил вокруг себя атмосферу уверенности в том, что для спокойного счастья достаточно присутствия любимого человека рядом. Простого присутствия. Разговоры и прикосновения второстепенны.
Обвинять Антона в равнодушии Аврора не решалась, поскольку он честно и стабильно выполнял супружеский долг, к которому относились периодический секс и чуть менее периодические вылазки в увеселительные места, типа цирка, кукольного театра или кафе-мороженого, с Анечкой. Аврора замечала, что супруг смотрит на нее больше вскользь, чем пристально, но несмотря на это именно он вселяет ей веру в нее саму и в их совместное будущее.
Однажды, вернувшись с работы, Антон заметил на письменном столе новую книгу и поинтересовался:
— Опять Олимпиада дала почитать?
— Ага.
Антон, как большинство профессиональных спортсменов, хоть и в прошлом, к литературе во всех ее проявлениях относился холодно. С детства он привык, что книги — это то, что нужно осилить, чтобы получить заветный аттестат, но также и то, что отнимает драгоценное время, свободное от тренировок. Перевоспитать себя он так и не сумел.
— Зачем ты их читаешь? Интересно что ли?
Антон говорил с наивной простотой, Аврору же вопрос только оскорбил. В пренебрежении к книгам она в первую очередь видела не оскорбление классики и литературной мысли, а пренебрежение к собственным интересам и ее единственной подруге, которая рекомендовала того или иного автора. Личная обида всегда самая колкая.
— Я не настолько красива, чтобы позволить себе быть законченной идиоткой, — резко ответила Аврора.
А вот это утверждение уже оскорбило Антона. Тоже взыграла личная обида.
— Я этого не слышал, ты этого не говорила. Ты красивая, и больше мы к этой теме не возвращаемся, — не менее грозно отозвался молодой мужчина.
На Аврору произнесенные слова и интонация мужа подействовали, как успокоительное.
Не стоит обманывать и обманываться, что красота в женщине не главное. Будь она хоть трижды лауреатом Нобелевской или Пулитцеровской премии, руководителем благотворительного фонда, да попросту превосходной кухаркой, если она красива, в списке ее достоинств красота всегда будет на первом месте. «Она красивая, умная, добрая...».