Аврора уже знала, кто виноват в ее фиаско. И впервые за все годы знакомства и брака закатила скандал, обвиняя мужа в безразличии и эгоизме, проклиная ФИФА и чокнутых компьютерщиков на чем свет стоит. Обескураженный супруг молча выдержал громогласные обвинения и на следующий день схватил ее в охапку и потащил сначала в кино на так любимую Авророй романтическую мелодраму, а затем в недавно открывшийся ресторанчик, предварительно доверив маленькую Анечку своей матери.
Аврора радовалась внезапному мужниному порывы, радовалась, когда облокачивалась на его крепкое плечо в кинотеатре, и бездарно растеряла накопленную радость в ресторане. Нет, еда была вкусной и красиво сервированной, терпкое вино с непривычки приятно обжигало язык и нёбо, только вот надо было бы между делом пообщаться с мужем, а Аврора внезапно поняла, что не знает о чем. Антон ее стенаний не замечал и, расплатившись по счету, направился домой, где продолжил праздник жизни в спальне, жадно и жарко целуя жену, как не делал этого с самого зачатия дочери.
День получился удивительным по всем показателям. Аврора думала, что все было правильно и совершенно несчастливо.
Вскоре Антон, довольный собой, вновь засел за приставку, Аврора примирилась с подобным разрешением ситуации и мысленно благодарила ФИФА и программистов, готовых на ней зарабатывать.
После неудавшегося свидания Аврора уже не так благосклонно воспринимала, что Антон, по мнению большинства женского населения, «золотой мужик». Все эти составляющие из разряда «не пил, не бил, не изменял» вдруг стали едва ли не проклятьем, но уж точно не драгоценным сокровищем. Аврора понимала, что в ней копится неудовлетворенность семейной жизнью, но не обнаруживается конкретных причин, чтобы расстаться с Антоном. Реального повода для развода, по ее мнению, не было.
Аврора порой думала: «Вот изменил бы ты мне… Я бы даже скандал не закатила. Собрала бы вещи, взяла Анечку и переехала к маме. Мы бы после развода даже добрые отношения смогли сохранить. А так…» Однако Антон был непорочен и чист, аки агнец божий.
— Вот скажи мне, Олененок! Чего мне не хватает?
Олимпиада пригласила подругу отметить окончание ее работы над написанием учебника. Она оповестила Аврору радостной новостью поздним вечером, почти ночью: «Рорик! Мне выписали вольную грамоту! Эту книжонку наконец-то отправили в типографию. Приходи завтра вечером ко мне, посидим, отметим. С меня — вино, с тебя — твои золотые ручки!» Уже в гостях у Олененка Аврора на скорую руку соорудила парочку закусок и поставила в духовку выпекать пирог с вишней. Антон безоговорочно доверял репутации Олимпиады, поэтому отпустил свою супругу на всю ночь.
Можно ли сказать, что молодая преподавательница не оправдала выказанное ей доверие, если ближе к полуночи Аврора была еще не пьяна, но уже под солидным градусом?
— Ведь все вроде хорошо, — сокрушалась Маркова. — Он и меня с Анюткой любит, и зарплату всю в дом приносит, и ни словом за все годы знакомства не обидел. Да я его даже пьяным видела всего ничего!
— Может, тебе просто с ним скучно?
— Не знаю, Оль… Вот вроде нет причин для расстройства, а все равно не чувствую себя счастливой.
— Это потому что мы не Индии живем…
— В смысле? Не поняла… При чем здесь Индия? — пьяный мозг уже был не в состоянии адекватно рассуждать, но от этого не меньше стремился добраться до сути.
— А при том, дорогуша! Это только в Индии, а точнее — в буддизме, счастье — это отсутствие страданий. Во всем остальном мире счастье — это совокупность разных условий. И у каждого человека эта совокупность уникальна. И вообще… Как ты выразилась, «не пил, не бил, не изменял» — это норма, а не дар небесный. Так что я не понимаю, почему ты должна быть за это настолько жертвенно благодарна.
Олимпиада, будучи многим более подготовленной к высокоградусным напиткам, заметив состояние подруги, отвела ее на диван и укрыла пледом. «Завтра. Всё завтра. Поплачешься и пожалуешься, когда к моральной неудовлетворенности добавится похмельный синдром», — мысленно убаюкивала она Аврору.
Однако наутро Аврора стыдливо убежала домой и еще долго корила себя за пьяную исповедь.
Она решила, что все ее недовольство вызвано недостаточной занятостью. Известный факт, что при сильной усталости сил и времени на дурные мысли не остается. Тогда она решила по возможности игнорировать бытовую технику, совершая большую часть домашней работы вручную. Аврора заменила моющий пылесос на веник и половую тряпку, стиральную машинку — на металлический тазик и украденную из кладовки в квартире родителей стиральную рифленую доску, кухонный комбайн — на терку и мясорубку. Она даже стала после стирки гладить постельное белье, что раньше считала бесполезным занятием. План почти сработал, ведь в течение двух с половиной недель Аврора каждый вечер в буквальном смысле валилась с ног, придавливала подушку и крепко засыпала. Посторонние мысли в те дни не занимали ее голову.