Аврора тщательно подготовилась к празднику. Она собрала старые фотографии и распечатала новые, копившиеся на цифровом фотоаппарате не один год. Супруги наслаждались спокойным уютом и душевно ностальгировали.
— Почему ты вообще обратил на меня внимание? – кокетливо изрекла любопытствующая Аврора.
— Честно? Ты мне внешне очень понравилась поначалу. Острые коленки, все дела. Ну, ты помнишь.
— Так… Подожди… Ладно, когда мы познакомились, может быть, я поверю. Но я в скором времени после нашей встречи перешла в одиннадцатый класс. А там… Подготовка к выпускным экзаменам, нервотрепка по поводу поступления. Я же почти ничего не ела и была на грани дистрофии!
— А мне нравилось… Ты такая худенькая была… Миниатюрная…
— Я была не худенькая, а тощая и костлявая! Сказала бы «как доска», но и доски более рельефны!
Негодование Авроры даже не позволило ей сподобиться на типичную бабскую истерику под лозунгом «А сейчас я, значит, толстая, да?»
— Да я же была нездорова!
— Мне нравилось… Такая красивая, хрупкая одиннадцатиклассница...
— Ты понимаешь, о чем говоришь? Я была больна, а тебе нравилось?!
Антон искренне не понимал возмущения супруги, а она изо всех сил старалась отдышаться. «Его не заботит мое здоровье, мое состояние… Ему важен лишь мой внешний образ», — не могла она отделаться от мысли. Аврора с паническим ужасом отметила, что возможны лишь два варианта подобного отношения.
Либо Антон ее никогда по-настоящему не любил. Ему скорее всего льстило присутствие привлекательной, хозяйственной и верной женщины рядом, которая к тому же родила от него ребенка с симпатичной мордашкой, так похожей на его собственную. Нарисованная картина гармонично вписывается в массовое представление о «нужном» и «должном». Только было ли в подобном жизненном плане место для любви?
Либо пока еще супруг Авроры слишком ограничен, чтобы отличить главное от второстепенного.
Аврора не сумела определиться, какой из двух вариантов ее пугает больше. Она не могла принять решение, в какой из них поверить, чтобы прожитые вместе годы не казались кошмаром и страшной ошибкой.
Правда не всегда полезна. И как бы парадоксально это не звучало, правда далеко не всегда оправдана.
Семейное торжество открыло глаза, что супружеская жизнь окончательно и бесповоротно зашла в тупик. Больше Аврора не находила желания ее реанимировать.
Простосердечный и наивный Антон не разгадал причину слез жены в тот вечер, но болезненно оскорбился, когда Аврора ушла ночевать в комнату дочери.
В очередной раз не решившись на открытый конфликт, супруги продолжили копить обиды и подозрения.
С тех пор, как Аврора устроилась кондитером в ресторан, Антон перестал утолять свою ревность посредством допросов дочери, а напрямую, зачастую в грубой форме и с гневной интонацией, терроризировал жену вопросами:
– Кто это?
– С кем ты?
– Когда вернешься?
– Почему так поздно?
Аврора неоднократно повторяла, что ее не в чем обвинять и даже подозревать. Несмотря на всю неудовлетворенность супружеством она не допускала даже мысли об измене.
Аврора не многим расширила свой круг общения – в ее окружении появились только коллеги. Но лакомый момент для ревности Антона в том, что большинство из них – мужчины. Аврора даже договорилась с Ириной Сергеевной, чтобы Антону дали добро в течение одного дня понаблюдать за работой кухни изнутри. Он бы быстрехонько смекнул, что в таком цейтноте, когда заказы поступают со сверхзвуковой скоростью, не до интрижек. Антон отказался. Привычное Аврорино «почему?» на Антоново «нет» он проигнорировал.